Сибирские огни, 1927, № 4

Ксения сидит у стола с каким-нибудь рукоделием, умиротворенная и отвечает на вопросы крестной просто и ровно, без недавней сумрачности. И лицо Ксе­ нии, хотя и грустное, но какое-то ясное. Словно отдыхает она от тяжкой но­ ши и не уверена, что совсем избавилась от нее. Арина Васильевна забегает к соседкам и делится с ними своею радо­ стью: — Помог, ведь, батюшка-то Ксении! Совсем девка у меня выправилась! Соседки слушают Арину Васильевну с загорающимися глазами, согла­ шаются с нею и несут ее слова дальше, в соседние избы. И т ак из избы в избу идет эта весть, увеличенная, измененная ,и преукрашенная молвою. И из Верх- нееланского катится она во все стороны;: в Могу, в Максимовщину, в другие деревни. Катится и разрастается, А вместе с нею катится и разрастается слава отца Сосипатра. — Вот праведный да святой человек что значит!—горделиво и заносчи во говорят богомольные бабы.—Не то, что покойник Андрей-пьяница, цар­ ствие ему небесное!.. Ксения не знает об этих разговорах. Изредка в эти дни забегает т а или другая баба к ней,—да для видимости, впрочем, не к ней, а к Арине Васильев­ не,-—жадно поглядит на нее, подсмотрит воровски з а нею: что, мол, поп с женщиной сделал?—и убежит, обогащенная новыми своими наблюдениями. Изредка пройдет она сама по деревне, зайдет в какую-нибудь избу, где ее встретят услужливо, с какой-то скрытой опаской, к ак только что выздоровев­ шего трудно-больного. Но ничего не доходит до нее, ничего она не слышит. Однажды в соседской избе, где, забежав на минутку, Арина Васильевна засиделась надолго, речь зашла о свадьбах. Бабы поразобрали чей-то неудач­ ный брак и удивлялись: — А свадьба-то, девоньки, какая веселая была! Страсть!.. —■Быват! быват!.. Пока женихаются, все милуются да целуются, а как венцы на голову-- ну, беда! — Кому какое счастье!— вздохнула одна, а з а ней и другие. А после вздохов родилось неожиданно и всех поразило, как это раньше-то не приду­ мали? — Васильевна, а пошто бы тебе своей Ксенушке мужика не пригля­ деть?.. Есть вдовые да детные, что и не поглядят на обличье. Есть и такие!.. Арина Васильевна смутилась, замялась и виновато об’яснила: — Не хочет она и слышать об этом. — Да ты когды говорила с ей? Поди раньше?! — Раньше!:—вспомнила Арина Васильевна и загорелась вот тут, вот сейчас только что выросшей и окрепнувшей надеждою,— Я об этом осенесь ей толковала. Не теперь. — Вот видишь!.. А нонче в ей мечтанье, может, другое! Оклемалась она, очухалась. — Ты теперь помани ее этим, она сразу побежит! __ Сразу! Что и говорить!.. Натосковались, поди!.. Паоел-то ее, работ- нич В.1Щ, д а в н е н ь к о , ведь, ушел! Арину Васильевну на мгновенье укалывает острым стыдом и обидою вос­ поминание о Павле, но она не дает разгореться в себе этим чувствам и ухва­ тывается з а высказанное соседками предположение. Для видимости не сразу сдаваясь, она слабо сомневается: — Не то у Ксении теперь на уме. Она больше о молитвах. Был бы мо­ настырь, к ак раньше-то, так в монастырь пошла бы... Соседки крутят головами и ухмыляются: