Сибирские огни, 1927, № 1

— Лоэ-Лэлё и Звездный Путь Риэль, мы дети великанов. Великий ветер океанов Мне голову кладет на грудь. Риэль, забудь... Риэль забудь мираж экранов. Лоэ-Лэлё и Зпездньш Путь, Ночные бризы океанов Нам голову кладут на грудь. Риэль— забудь... Полет! Мы опустились в той самой комнате, где я начал свой: день. С изменив­ шимся лицом Везилет смотрел на статую мыслителя и на Голубой Шар, вы­ рванный мною из его руки. — Мозг Неатна! Риэль, неужели ты не знал? Нет, я опять забыл. Память моя была перегружена слишком односторон­ не. Я вспомнил предостережение Рунут... Умирающий Неатн, близкий к той черте, где бесконечность гениальности переходит в бесконечность безумия, велел своему ученику Дею каким-то не­ ведомым способом препарировать его мозг. Дей исполнил желание своего учи­ теля, и с тех пор мертвая ткань засияла с непонятной постоянной силой, — Мысль, электроны света. Мир... мозг... непонятно...— забормо­ тал врач. — Что с тобой, Митч? — Так. Это я говорил во время твоего сна. «Мир... мозг... непонятно»: Мир —•мозг Неатна! Гелий побледнел. — 1ы хочешь сказать?.. Да... В этот момент, я— Риэль— впервые про­ никся безнадежностью вставшей пред мной загадки: может быть ничего не было, может быть сон? Везилет, волнуемый совсем особенным любопытством, поднялся к моей машине... И, вдруг, остановился; и все внезапно замерли и умолкли. В окне стоял человек, одетый в простую одежду черного или скорее тем­ но-серого цвета, откуда еще резче выделялось его белое невиданное лицо. Он помедлил, взглянул нам в глаза, и его черты отразили спокойствие и рассеян­ ность. Это был Лонуол. Он медленно поднял тонкую серебряную трость, рас­ каленную на конце током, и коснулся поверхности Голубого Шара. Изуми­ тельное вещество вспыхнуло огромным розоватым пламенем и скоро от него остался только чад. Когда я очнулся от гипноза, Лонуола уже не было. Некоторые части моей машины оказались испорченными, и наблюдения стали невозможны. Акзас подошел ко мне и спросил заученным тоном: «Уверен ли ты, Риэль, что все, о чем ты рассказывал, не приснилось тебе прошлой ночью? Вспомни,— ты очень утомлен»... — Я думал об этом,—ответил я. Везилет бросил на меня короткий тревожный взгляд и подошел к окну, где неподвижно стояла Гонгури, смотревшая на звезды. У меня кружилась голова. Может быть, причиной нездоровья был чад, оставшийся после сгорания шара... И еще, все время, меня мучило представление, будто я вдохнул ту части­ цу газа, где находилась Земля.— «Так, что же мне сделать, что сделать?». Я ста­