Сибирские огни, 1927, № 1

снова. Пейрироль встретил меня однажды тонкой усмешкой. По его мнению, я должен был поплатиться за свои фантазии. То, конечно, был намек на эсте­ тический обычай, по которому неудачники всегда старались возместить рас­ ходы Мастерских. Я снова поднялся в аудитории и библиотеки. Однообразны­ ми днями я просиживал за чертежным столом или блуждал, не видя, по бес­ конечным музеям и городам всех эпох, воспринимая, сквозь сон, сказочное величие и помня все одну и ту же мысль, пока меня не нашли ночью без со­ знания, под лапой атлантозавра. Меня отправили лечиться в онтэитный завод. Кажется, почти все заводы находились в ведении врачей. Завод, зеркальный и железный, стоял в горах, в хвойной чаще, у порогов Сортуа-Ту. Каменная плотина пересекала ущелье. Под стеклянным куполом, под ветром озона, час или два в день, я делал рит­ мические движения в бездумном и прекрасном напряжении тела. Пел пере­ менный ток, тускло сверкали мчащиеся маховики, сухие искры поднимали во­ лосы, щекотали спину. Для изготовления онтэита требовалось огромное ко­ личество энергии. Воздух, казалось, был насыщен ею... Впрочем, некоторые доказывали, что часть производимой онтэитом работы совершалась за счет уменьшения центростремительной силы. В последнее время, помню, с этой целью были организованы новые измерения. Я пробовал вычислять, когда ис­ пользование онтэита заметно отразится на космическом равновесии. Врачи отпустили меня через месяц. Тогда, точно получив резерв для атаки, я снова кинулся в дым Аоа, в Мастерские Авторов. И я победил. Я первый увидел, как плотный кусок вещества превратился в мелькающий вихрь светящихся точек. Я придумал способ следовать всем их бесчисленным движениям, останавливая в поле зрения атомные частицы. Я на­ учился наблюдать эфемерные, мимолетные явления, замедляя их, замедляя са­ мое время... Конечно, я понял, что вовсе не разрешил проблемы; но большего я и не ждал. Атомные системы превратились в звездные мирьг, в солнца, окруженные планетами. И в их спектре, в первых же поспешных моих наблюдениях, я на­ шел мелькнувшую линию хролофила. Гелий вздрогнул. — Стало холоднее,—сказал врач. — Нет, другое,— пробормотал Гелий...— Я улетел к Везилету. Он встре­ тил меня беспокойной и ласковой насмешкой, но потом слушал много часов подряд. Слава моя росла, точно обвал. Меня избрали в Ороэ. Торжественный обряд должен был совершиться в ближайший день. Но мальчишеская моя греза теперь меня не волновала. Время действительно нелепость..Можно прожить десять лет и сохраниться, как уродец в спирту, и, можно стать совсем другим в несколько дней. Я вырос, я был безучастен к своему триумфу. Может быть, это было временное утомление, преходящее влияние бессонных ночей, листьев Аоа и напряженной мысли, но я был склонен считать мое состояние тем ко­ нечным пунктом, куда приходит всякий разум. И, странно, погибая от уста­ лости, я в то же время испытывал мутящую пустоту наступившей бездеятель­ ности... У меня была бессоница. Я лежал в большом зале на мягком черном диване, и мои глаза были открыты. Я был один. Тишина ночи нарушалась только легким плеском струек воды, лившейся в углу из мраморного экрана. Они освещались у своих истоков яркими сконцентрированными лучами всех цветов спектра, преломлявшимися в воде, словно каскады самоцветных