Сибирские огни, 1927, № 1

высокого социального строя, легли вместе, как маленькое стадо дикарей, у дымящего костра. Марг сказал, что мы будем по очереди- не спать и «сторо­ жить». Мне пришлось вспомнить многие полуисчезнув-шие слова... Утром, словно на высочайших горах, выпал снег. Мне запомнились эти дни... Нет— надо сказать:'ночи. Дни почти не ста­ ло. И вместе с тьмой росли холод и метели. Река окаменела в белых льдах. Мы шли вниз по реке, ища в ледяных полях стальной блеск «победителя про­ странства». У нас было оружие— три больших электрических заряда. Марг убивал животных, сдирал их шкуры для ночлега, варил мясо больших белых птиц Мы ели мясо, и сила санонца казалась нам чем-то более совершенным, чем поэмы Ноллы. Он вел нас и по-велевал нами. Но он погиб, раздавленный пятой зверя... Мы не могли похоронить Марга, как обыкновенно, отправив его тело в беспредельность звездных пространств; нам пришлось сжечь труп на боль­ шом костре. Пахло горелым мясом. Нолла бредила. Я построил шалаш из коры и сучьев. В первую же ночь его занесло снегом. В этой пещере мы жили семьдесят дней. Впрочем, нет: Нолла освободилась раньше. Она заболела, бо­ лезнь перешла в смертельный жар. Она умерла. Я помню...— каждый день я выползал на сверх’есте-ственную стужу рас­ чищать сугробы. В углу, на груде вонючих шкур металась Нолла, -выкрикивая непонятные названия.— «Ра, Тароге, Огу!». Везилет неподвижно сидел у ее ног. Я должен был поддерживать огонь, греть воду и убивать животных. Когда умерла Нолла и торе мое стало угрожать и моей жизни, Везилет увлек меня строить другое жилье. Прежнюю нору мы превратили в баню с глиняным кот­ лом и печкой. В первый раз я увидел, насколько мы-, жители великих городов, забыли первичную, непроницаемую тьму природы. Когда-то я был подобен тропическому цветку,—и вот, теперь, я вы-хожу из дьявольской раскаленной парильни, построенной по образцу, заимствованному из музея в Танабези, и одеваюсь на морозе, при свете туманной влаги, освещенной звездами. И в мо­ розном ореоле, как сон или чудо, предо мной сияет зеленая з-везда Гонгури. То, что раньше казалось невозможным, стало действительностью; но так как прежнее было более реально, чем настоящее, то по временам все мерещилось непрерывной грезой. Везилет стал для меня ближе и понятнее. Я думал, что Везилет мог бы жить в Лоэ-Лэлё и женщины, подобные Гонгури и Нолле, любили бы его; но всю жизнь он провел в грубой борьбе с опасностями диких миров. Какая сила влекла его -по этому пути? Не то ли смутное беспокойство, что оторвало меня от правильной жизни в моей школе?.. Везилет улыбнулся и заго-ворил со мной, как с равным, о -последних достижениях, о той страсти, что словно ледяной газ, сжигает мозг мыслителей... Я слушал его и слушал вой зверей и вьюги и шипенье дымного дерева в огне... Однажды, с моей охоты, я -вернулся ликуя. Солнце дольше обыкновенно­ го задержалось над -горизонтом... Скоро снег не -выдержал и помчался к реке грязными струйками. Лед раскололся и поплыл, крутясь и сталкиваясь с весе­ лым шумом. Грязная земля покрылась цветами и -вдруг высохла и запахла зноем. Огромные бабочки вылупились из своих куколок, амфибии и змеи наполнили траву, птицы вернулись с юга... Я никогда еще не представлял себе смены времен года; и вдруг, ная-ву, я увидел, как ожило «заколдованное цар­ ство!». Казалось, мир наполнился галлюцинациями... Сверкающий корабль летел -в голубой яри, приближаясь ко мне... Люди, подобные тем, каким я был когда-то, вышли из него и более ясные, чем сон, приветственно подняли руки. Это были люли Лоэ-Лэлё.