Сибирские огни, 1927, № 1

два конца. 53 Когда закрылись глаза, то чувствовал продолжение автомобильной по­ ездки с ритмичною тряскою и толчками. Это было очень приятно, и он слад­ ко начал выбирать из воспоминаний дня самые интересные. Но автомобиль все ехал дальше и дальше, и: Василий взглянул в окно. Катила машина прямо по пушистому, толстому снегу, синеватыми искрами перемигивавшемуся с лу­ ной. Впереди горбами полезли одна на другую снежные горы, проросшие стре­ лами елей. А потом не стало автомобиля, и Василий один стоит на поляне, стоит воздушно, не печатая следа на снеге. Хотел закурить, но в кармане, вместо спичек, оказались кандальные кольца. Вынул Василий пригоршню колец и бросил прочь от себя. И кольца на воздухе вспыхнули красными, золотыми, зелеными и серебряными цвета­ ми и, свиваясь блещущим хороводом, низко поплыли над снегом в еловую чащу. Бесследно* и вольно* несется Василий за ними, через толпы молоденьких пихточек, снежных утопленниц, свесивших грузные, опушенные рукава. По- Ю'М, на полянке перед ним присел большой, как из ваты, белый заяц с черны­ ми, налитыми, косящими глазами. Закинул уши и играл ноздрями и усатой мордочкой. А дальше, сестренка Катя, плутоватая хохотушка, таскала дробь для него из отцовского стола и тайком передавала через окошко. А он, с пи- сгонной одностволкой, мальчишка, которому еще запрещалось охотиться, ждал под окном и ловчее старался принять о*т Кати сверток с дробью. Ho* бу­ мага рвется и бух! дробь с грохотом сыплется на землю. Катя испуганно исче­ зает, а в дверях вырастает отец/ И это не отец, на нем мундир с золотыми погонами это помощник начальника тюрьмы Дружинин! В ярости и тоске Василий вскидывает одностволку, тянет за спуск и видит, что курок не взве­ ден. А Дружинин стоит в дверях камеры и за ним шеренгой построились надзи­ ратели, у всех одни1лица, и* все смеются. С трудом Василий подымает курок, опять наводит и давит на спуск, но* выстрела нет, и .улыбка помощника сливается с усмешками надзирателей, стен и решеток в одну ухмыльнувшуюся огромную рожу. И, делая отчаянные усилия нажать курок, Василий порывисто просыпается. Обычное серое арестантское утро* в полутемном подвале. Холод несет по полу сквозь решетку из коридора, холод и смрад. И опять, как вчера, перед ночью, досадно загородило утро и пробуждение то, что должно было* совершиться. Могло перейти в тоскливое и* болезненное, но Василий вскочил, пожимаясь от холода, и, не давая* застояться мысли, стал умываться. Потом, окончив с уборкой, в ожидании утреннего* кипятка, подо­ шел к решетке. В коридоре рядом с дверью, на табурете, сидел жандарм. Самый настоя­ щий жандармский вахмистр, рослый угреватый детина в кавалерийской длин­ ной шинели и синей фуражке. Сперва Василий не понял,— откуда в тюрьме этот тип. Потом подумал и восхитился. Вот это ловко,—смеялся он,— всего механизма тюрьмы для меня од­ ного нехватило, и они потребовали подкрепления! О, дураки несчастные и трусы! И, подойдя к решетке, озорно мигнул жандарму: — Эге, дядя, вы как сюда попали? Жандарм подозрительно сощурился и повел тараканьим усом. Вот, скажи там своим, в казарме,— издевался Василий,— что поли­ тики умирать не боятся! А царю вашему,^сколько ты меня здесь ни сторожи,