Сибирские огни, 1927, № 1

— Признаете ли себя виновным?— спросил председатель, еще молодой генерал, с золотым крестом на шее. Вопрос был задан на «вы», необычно в отношении к каторжанину, и, платя за вежливость вежливостью, Василий спокойно ответил: — Нет. Переломным моментом его настроения явилось показание потерпевше­ го. G рукой, перевязанной эффектно черным, хлыщеватый чиновник тянулся перед судьями и показывал. И первые звуки знакомого голоса разбудили в памяти Рыбина ту могилу, из которой выпрыгнул он на час сюда. Глаза его сузились, стали острыми и холодными. Когда воспитанный генерал осведомился, не имеет ли он вопросов, Рыбин встал и, прищурясь в упор на тройку судей, заявил: — Не имею. И присутствовать на комедии этой не желаю! И, подняв еще выше голову, насмешливо сжимая губы, бросил встрево­ женному залу: — Вам нужна моя шея? Вы ее не получите! И повернулся к конвою... Сидел в небольшой и светлой комнате с двумя решетчатыми окнами. Дожидался тюремного автомобиля. Конвойным доставили обед, двое ели, а старший курил на скамейке рядом с Василием. Потом подошел к товарищам и, вернувшись, предложил Рыбину: — Может, поесть хотите?.. У нас много... Василий вздрогнул, посмотрел на синие глаза солдата и весело побла­ годарил: — Спасибо! Я проголодался... Ел вкусные после каторжной баланды щи с макаронами и мясом, и все вокруг молчали. За стеною сухо щелкала, машинка, словно казенным и глупым треском оживить и наполнить хотела комнату. — Придет таганский конвой, и мы освободимся,—сказал солдат солда­ ту. Василий заинтересованно спросил: — Разве меня в Таганскую тюрьму отправляют?... Старший поколебался, потом кивнул головой. — Вот это славно!— обрадовался Рыбин,— а то мне Бутырки вот как надоели... Промолчал конвой, и трудно было понять чувства этих людей. Заметно было одно: боялись скованного по рукам и ногам, приговоренного к смерт­ ной казни. И все вдруг вздрогнули- и встрепенулись, когда на дворе заиграла шар­ манка. Василий сидел у стола, рядом с окном, и поэтому получил централь­ ное место. А конвой с боков и сзади толпился вокруг, нажимая на его плечи и стараясь получше разглядеть неожиданное представление. А на двор военно-окружного суйа попросту забрел шарманщик с теат­ ром марионеток, с танцующей девочкой. Поместился спиной к решетчатому окну и заиграл «Дунайские волны». И быстро из разных квартир посыпала детвора с няньками, с деревянными лошадками. Пестрым полукольцом обету-. пили шарманщика восхищенные рожицы. Василий тоже расплылся широкой улыбкой—это было уж сверх программы. И внутренне огорчился, когда послы-