Сибирские огни, 1927, № 1

железо. Остальное представляет или переработку этого, или же создается на осрове этих частей. Вскользь товарищ Молокин сказал о России, что она ка­ питализировалась, главным образом, через свой хлеб. Россия— это хлеб. Хле­ бом Россия кормила и кормит мир капиталистический. А наша губерния по существу крестьянская, ну, значит, и она кормила и кормит всех тех, кто живет на началах трестированной жизни. А, как вам известно из слов самого товарища. Молокина, что кусок хлеба и тот ему говорит, что он его с’ест, что он его кровь делает только тепленькой, непротестующей, то отсюда вы­ вод, что наша губерния в особенности начинена духом буржуазной мировой системы хозяйства, что наша губерния в революцию была контр-революцион- ной, а как только звякнули советские медяки и ударили советские полтин­ ники, она лихорадочно зашевелилась, и все только потому, что зачуяла свою связь с заграничным трестом. Но неважно даже и это, а важно опять то, что сказал товарищ Молокин после утверждения контр-революционного духа на­ шей губернии. Он сказал, что если наша губерния будет следовать по пути своего исторического движения, то для всех нас неминуема погибель. Он на- давнул на слово- погибель, повторил его, и это аудитория поняла, чуть не за­ дохнувшись. И без того уже побежденной аудитории товарищ Молокин ки­ нул фразу, трепещущую предчувствием погибельного,— он выкрикнул: — Что же спасет нас? Лица у всех были вытянутые, и он еще раз спросил аудиторию, и она бы взорвалась ответом, но товарищ Молокин на свой вопрос кинул не менее неожиданный ответ, заставивший всех прикурнуть головами: — Н а с с п а с е т , т о в а р и щ и , т о л ь к о п о д с о л н у х . . . И, не дав опомниться, товарищ Молокин страстно стал защищать этсгг подсолнух. Он сказал: — Я говорю вам несколько неправильно, я сказал несколько обобщая. Но можно говорить и так— нас, товарищи, спасет только культура цветущих растений. Кому неизвестно, что тот же подсолнух менее всего затронут ка­ питалистическим хозяйством и что на этот продукт еще не капала жидкость разврата и растления капиталистического духа. Хлеб русский, в том числе и хлеб нашей губернии, грозно шепчет нам: я предам вас в руки трестов, я от­ дам вас системе буржуазного хозяйства. Может быть, лишь один подсолнух, невинный, чистый, лишь он один, цветущий, стоящий в огородах, настраивает нас на путь надежды. Может быть, подсолнух молчит, как мировая загадка, которую мы сейчас призваны разгадать. Представьте себе, товарищи, что миллионы десятин земли мы обратим из-под пшеницы и овса под подсолнухи или, шире говоря, мы миллионы десятин земли обратим под культуру цвету­ щих растений. Мы в один год сопвем планы трестов и заявим им всем, что мы не хотим кормить их. Капитализм стоит на железе, угле и хлебе. Каждое го­ сударство опирается на какой-либо только один из этих продуктов, и все они погибельны для нашего государства. Подсолнух еще ни разу не был опорой чьего-либо государственного строя, и он ждет своего хозяина. Как вам из вестно, все народы на заре своей государственной жизни сохраняли необыкно­ венное влечение к цветущим растениям. Они сами были этими цветущими рас­ тениями. Они были правы, не смешивая себя с культурами государств, уже гибнущих. Кто нам помешает подойти к подсолнуху и сказать ему— мы1твои хозяева. Из семячек подсолнуха мы сделаем себе муку, сделаем себе масло, мы воздвигнем заводы, непохожие на капиталистические. Жмыхами мы от­ кормим лошадей, коров, свиней. Этим мы не только перевернем свою хозяй­