Сибирские огни, 1927, № 1

II. И доклад т. Молокина только по одной своей конструкции мог резко бро­ ситься в глаза. Сделай доклад такой лицо, недостаточно авторитетное, его да­ же слушать бы не стали, а выслушав, поглумились бы и все дело направили бы в контрольную комиссию и этого смельчака после всяческих изобличений послали бы, наверное, в какое-нибудь место, где он должен был бы научиться войти в общий тон и своими конструкциями не нарушать установленной фор­ мы докладов. Но так как наш товарищ Молокин не молокосос-смельчак, то он мог выступить с какой угодно конструкцией доклада. Он поразил ауди­ торию еще в первой части доклада, начав его в виде повествования о себе, где он родился, как он воспитывался, утверждая, что эти сведения дадут до некото­ рой степени разгадку к его, несколько странному, выступлению. Товарищ Мо­ локин сообщил, что он родился на Черниговщине, в маленькой деревеньке, очень бедной, но очень красивой по своему местоположению, с лугами и ро­ щами, с маленькой речкой и с небольшими кустарниками, и что на лугах вес­ нами, летами и осенями пас коров, овец, коз и лошадей. Потом он подростком пахал большие чужие поля на крепких, лениЕых и чужих волах и что его не­ редко беспощадно колотили, выучивая бороньбе и пахоте. Потом он сказал, что одно время ходил с сумою по миру, отчего он страшно озлобился на всех людей и забыл про луга, про речку, про кустарники; и овцы и лошади ему не внушали радости—они были сытее его, и он им завидовал. Юношей товарищ Молокин попал на один сахарный завод, где научился читать, писать и кое о чем стал впервые раздумывать. Раздумывал он часто и подолгу и читал также много и подолгу. Как-то вечером в казарме пьяные, вонючие, страшные люди затеяли драку, и Молокин, тогда еще юноша, решил остановить их и стал им что-то доказывать. Пьяные сгребли его, поколотили, и он так их перепугался, что выбежал из казармы, выбежал за вороты завода и тут, у ворот, отчаянно плакал и проклинал всех, начиная с коз, коров, лу­ гов, кустарников и кончая сахарной патокой и этими страшными, вонючими, пьяными людьми. В смятении и страхе юношеского сердца он бежал куда гла­ за глядят, и все же его преследовали злые лица, косматые рожи. Повествуя о сахарном заводе, товарищ Молокин говорил с дрожью и боязнью. Так страшно на нем отразились события его юношеских лет. Он го­ ворил, что он страдал не от того, что у него ныли ребра от побоев, а что он страдал впервые за эти пьяные рожи, которым он хотел было рассказать о чем-то прекрасном. В городе юноша Молокин очутился среди проституток, воров, грабите­ лей, авантюристов и ушел в отчаянные мечтания, которые каждый раз раз­ бивались фактами то грабежа, то убийства, то насилия. Юноша Молокин был в каком-то одесском притоне, где за один обед весь день накручивал шарман­ ку и подтирал столы. Однажды в этом притоне он встретил прилично одетого человека, который взял его к себе. Над Молокиным в притоне страшно изде­ вались, в особенности, когда он брал книжку в руки и когда пытался с кем- либо заговорить на социальную тему. За это его и бивали, и когда он еще больше углублялся в чтение и еще больше мечтал, забывая накручивать шар­ манку, хозяин притона чем попало^ колотил его по голове. И товарищ Молокин даже показал шрам на голове от удара бутылкой. Тот человек, который увел Молокина, был экспроприатор. Денег у него было много, и ему ничего не стоило поднять Молокина из грязи гг одеть его по-людски. Молокин стал товарищем экспроприаторов.