Сибирские огни, 1927, № 1

ва нашим любопытным ничего не довелось рассмотреть, но зато у всех, кто смотрел в окно, вырастал страх, так что любопытный, посмотрев один раз, не решался заглядывать вторично. И отсюда росла слава Давыдова; он без малейшего стеснения приходил в губком, проходил к Попову, садился— это многие видели в щелку двери— брал папиросы у Попова или сам давал ему папирос, и оба они смеялись. Давыдов ходил на квартиру Попова— это видел всякий— и там он гово­ рил комплименты жене Попова, которая не стыдилась показываться ему в своем полуведьминском виде и дружелюбно шлепала его по щекам,— и это рассказывала по городу прислуга Попова. Давыдов часто спорил с Поповым, и оба курили и кое-когда оба пили вино или пиво. Об этом по городу разносилось также через прислугу Попова. Наш город выслушивал все замечания относительно Попова и Давыдова, но не злобствовал ни против того, ни против другого,— только насторажи­ вался и ждал... II. Чем можно об’яснить выступления товарища Молокина, разразившиеся за последнее время? Он всего каких-нибудь через две недели после женитьбы товарища Давыдова загремел на весь наш город и на всю губернию. Какие причины руководили поведением товарища Молокина—вот во­ прос, который долгое время мучил наших сограждан после женитьбы Да­ выдова. Все знают, что люди часто совсем напрасно с’едают свои зубы и только потому, что один прожил всю жизнь, но не научился как следует спать, дру­ гой прожил столько же, но не научился есть, третий не научился жить со своею женою, четвертый не умеет, по лености своей, прополаскивать рот, и пятый в бане не научился мочалкою протирать свою спину. И сколько на свете гибнет хороших, чистых, белых зубов от такого неумения, и неужели же то­ варищ Молокин потому с ’ел свои зубы в этом последнем своем выступлении, что не знал вот таких простых, всем известных вещей? А выступить так, как выступил товарищ Молокин, возможно было толь­ ко человеку, во-первых, женатому, во-вторых, много пожившему и, в третьих, во многое поверившему и во многом разуверившемуся, и выступить так, как выступил товарищ Молокин, возможно было только человеку необыкно­ венно авторитетному. Откуда у товарища Молокина взялась та сила убедительности, с кото­ рой он говорил, и безграничная вера в правоту своих слов; откуда у него взя­ лась заранее та предопределенность его решений и предчувствие чего-то гро­ мадного, обаятельного и чего-то почти погибельного, которое так соблазни­ тельно засияло на лбу его и придавало лицу его влекущую, чарующую силу. Слушатели товарища Молокина с болью смотрели на него, и эта боль была настолько сильна, что все были пьяными от слов его. И, что самое , главное, словам товарища Молокина почти все поверили, хотя тут же боялись и слов товарища Молокина и своей веры в них. И боялись, и верили, и очаровывались.