Сибирские огни, 1927, № 1

мог и на ночь уходить к своей семье. Сидел, ждал листы корректуры в типо­ графии. Мы ожидали ее в Сибгосиздате: Правдухин, Басов и я. Так как обыч­ но приносил ее Калигин уже на свету, то мы укладывались соснуть до ее полу­ чения. Утром уже некогда было ложиться, начинались служебные часы. На По­ танинской у нас была личная, очень маленькая комната. Укладывались мы и ней. Я на топчане, Правдухин, завернувшись в тулуп, на полу, Басов тоже, вместо постели, в тулупе на столе. Когда от стука Калигина внизу сотряса­ лась парадная дверь, во втором этаже в нашей комнате вскакивали почти ра­ зом и на полу, и с кровати, и со стола. Иззябший, изломленный бессонной ночью, Калигин басил пуще обыкновенного, смотрел еще мрачней, но всегда подробно рассказывал, о чем разговаривали в типографии. Я бежала в кухню, ставила самовар, чтоб напоить и накормить Калигина. Басов с Правдухиным переходили за стол в служебное помещение, читали корректуру. Согревшись чаем, Калигин вытягивался, вместо Басова, на столе в нашей комнате. Я шла читать свою долю корректуры. Большая и ответственная мне не доверялась, но и моя мне казалась с непривычки очень трудной. Я корпела над ней долго с лицом страдающим и неуверенным. Обычно или Правдухин говорил мне, за­ бирая мой листок: «Ну, ладно, выметайся», или Басов: «Эх, давайте уж мне». Я виновато хлопала глазами, но в душе с большим нетерпением дожидалась этого момента. Очень боялась быть в ответе за пропущенные ошибки. Ба­ сов и Правдухин держали три корректуры всего набора. В Новониколаевске была всего одна большая типография, очень мало шрифтов, а набор шел в спешном порядке. Выход № 1 назначили в феврале и хотели выпустить точно в срок. Работа над корректурой кончалась, когда уже приходили служащие Сибгосиздата. Начинались часы дневной работы в учреждении для Басова и Правдухина. Существование Сибгосиздата только еще налаживалось. Вся­ ческие недостачи, необходимость хлопотливого содействия то одному, то дру­ гому его отделу в неверном, недостаточно обеспеченном дне, не позволяли ни Басову, ни Правдухину отдохнуть, отлучиться от служебных дел. Конча­ лись занятия в Сибгосиздате, начиналась редакторская работа, литературное собрание. А нам опять короткий сон вповалку в маленькой комнате, вста- ванье на рассвете. Жена Басова приходила к нему, как к заключенному, на свидание в Сибгосиздат. Он в это время почти не показывался дома. Первый номер был сделан в типографии в двенадцать дней. Теперь это кажется сказкой, но это было в реальности тех необычайных дней. Надо отметить, что работники типографии относились к печатанию журнала так же горячо, как и сотрудники редакции. Торжество выхода первого' номера «Сибирских Огней мы отпраздновали сообща веселым товарищеским ужином в Сибгосиз­ дате. На этом «банкете» не было выступлений блестящих ораторов. Было много неуклюжих, смешных фраз, в роде «Октябрьская революция рассе­ ли нас налево, а интеллигенцию, вас, направо, надо нам собраться в кучку». Но важно то, что все собравшиеся праздновали одну, свою, всем общую, по­ беду, и желание работать, «собравшись в кучку», было доказано на деле. Слова подводили уже реально существующий итог. С единодушным смехом обсуждался инцидент последних дней. В первых книжках под моей повестью, желая удружить, кто-то тиснул концовку; кокетливую женскую головку. Ка­ лигин принес показать листы. Я увидела и разрыдалась от обиды и огорчения. Концовку быстро сняли, но в типографии тоже обиделись на взрыв моего не­ годования, на непонимание, что сделано это было исключительно из доброже­ лательства, чтобы приукрасить страницу. Долго искали концовку, нашли, и вдруг брань, попреки в благодарность. Вспомнилась также и первая корректу­ ра «Четырех глав». Я хлопотала, чтобы у меня были короткие предложения,