Сибирские огни, 1927, № 1

Госиздатом тогда лишь общностью служебной комнаты, был захвачен этой мечтой. Материальное положение Сибгосиздата настолько было плачевно, что Заведующему им, тов. Правдухину, предложено было даже работать по совме­ стительству в соцвосе. Никакого расширения издательского дела совершенно не предвиделось. Будущим членом коллегии Сибгосиздата, тов. Басовым, было внесено предложение на Скбнаробразовском совещании о слиянии этого отде­ ла с Сибполитпросветом. Но в библиотеке мечта неосуществимой казалась только мне. Правдухин, Яшин и Сорокин верили, что журнал будет. Размеры, отделы, внешность, сорт бумаги для журнала—горячо и деловито обсуждались ежедневно. В тот день, когда Правдухин пошел с докладной запиской о журна­ ле в Сибревком к тов. Майскому, у нас в библиотеке потухла печка. Яшин упустил курьера, пакеты остались неотправленными, и дольше обычного за­ держался в библиотеке Сорокин. Мы ждали заведующего Сибгосиздатом под щитом или на щите. Правдухин явился нераз'гошрчивым и хмурым. Тов. Май­ ской решительно рекомендовал не поднимать больше этого вопроса. Но воз­ мечтавшие упрямы. С того дня Правдухин в число своих служебных обязанно­ стей включил еще хождение с докладной запиской об издании литературно­ художественного журнала в Сиббюро и Сибревком. Собралась коллегия, на ■конец, выделенная Сиббюро РКП для Сибгосиздата. Этот вечер мне навсегда памятен. Он определил мою судьбу. И люди, бывшие тогда в библиотеке, на­ столько родными, близкими ощущались мной тогда, что каковы бы ни были обстоятельства, раз’единившие нас впоследствии с некоторыми из них, чудес­ ное душевное единение, подлинное человеческое дружелюбие и общая целост­ ная заинтересованность одним делом для меня навсегда останутся нерушимыми. Никакая обида, ни разочарование позднейшее не могут заставить вспоминать это совещание враждебно или просто холодно. За столом, распахнув меховое пальто, сидел черноглазый, скуластый челдон Ф. Березовский. Он ерзал локтями по столу и горячо веско говорил о своей давнишней мечте, создании толстого журнала в Сибири, о важности его для об’единения многих писательских сил, оторванных дальностью расстояния от центра. Правдухин жадно курил, поправляя очки, налегал на Березовского, дышал ему в лицо, громко, необычно для себя экспансивно1, утверждал: «Вот в том-то и дело... Вот вы понимаете!». Тумаркин, живой, горячий, бегал по библиотеке, садился, передвигал ли­ сты бумаги по столу, вскакивал, опять ходил быстро, сновал по библиотеке. Полы его теплой бекеши, сшитой в талию, разлетались в стороны, как от ветра. «Не согласится Сиббюро... Да, конечно, замечательно! Да я же говорю, совершенно верно! Надо журнал. Нет, ничего не выйдет из этого дела! Да раз­ ве я не хочу? Ничего не выйдет! Безнадежное дело!». Березовский приподнимал плечи, разводил руками, в знак согласия тоже безнадежно кивал головой, но говорил снова о том, что надо издавать журнал. И совершенно незаметно перешли уже к подсчету писательских сил. Подсел к столу и Тумаркин, забыв свои трезвые мысли о том, что «ничего из этого дела не выйдет». Березовский, припоминая писателей, сказал: «Вот тут какая-то Сейфуллина. Кажется, она здесь, в Сибнаробразе -работает. Она прислала рассказик: «Павлушкина карьера» в страницу к сибир­ скому дню ребенка. Секретарь, было, сунул его в общий материал, но я обеи­ ми руками за него уцепился, сказал, чтобы пустили подвалом. Настоящий рассказ, хорошо, написан. Прекрасный рассказ. Надо с ней поговорить. Это— писатель». Я писала протокол заседания. Ручка у меня дернулась в руке, как пьяная, я посадила жирную кляксу на протоколе. «Павлушкина карьера» была