Сибирские огни, 1927, № 1

А. КА РГ0П 0Л0В . человека. Если же человек женат, он в сознании граждан вырастает, как за­ вершивший свой путь и насчет которого нельзя сомневаться и за которого нельзя тревожиться. Однажды редактор нашей газеты в докладе сослался на Зиновьева, и редактора спросили: Женат ли товарищ Зиновьев?— редактор ответил, что т. Зиновьев женат, и все успокоились; когда редактор сослался на Бухарина, его тоже спросили: А женат ли товарищ Бухарин?— и наш редактор прямо ответить не мог. Кажись женат, кажись нет, не читал,— и аудитория была крайне не­ удовлетворена ответом редактора и даже разочарована насчет личности то­ варища Бухарина. Вопрос женитьбы Давыдова после бала обсуждался со всех сторон, и все смотрели на него, как на жениха и даже производство' его в заместители рас­ сматривали с этой точки зрения, и с затаенной надеждой многие говорили1о юм, что Давыдов потому только' сейчас не председатель губисполкома, что он еще не женат. И девушке оказывались всяческие предпочтения и уважение перед дру­ гими девушками и женщинами. Давыдов, кажется, понял, что' от него требовалось, и молча переступал пороги дней. Да и что'он проигрывал? Да и требование нашего города видеть Давыдова женатым— есть ли это- незаконное требование? Человек со службой, человек с большой должностью, что теперь тре­ буется такому человеку, как не женитьба? Наш город протягивал свою руку Давыдову, и как было не ударить по ней своей рукой с заключением не ка кого-нибудь, а кровного', союза. Ну, а там что? Этот вопрос у наших сограж­ дан не возникал, а Давыдов никаких вопросов перед собою не ставил. Оно и понятно. Всякое восторженное состояние совершенно не терпит вопросов, во­ просов волнующих, вопросов, заставляющих раздумывать. А главное то, что Давыдов нехладнокровно относился к девушке; эта девушка крепко засела в него1и необыкновенно потрясла его. И мог ли Давыдов после этого хладно­ кровно относиться к девушке? III. У наших сограждан та особенная черта, что если в семействе одном что случится, так отдается по' всей линии родственных связей вплоть до давно опочивших. Так, например, мамаша девушки в красной вязаной кофточке, когда Гришка «обнародовал» письмо' Давыдова к ее дочери, оскорбилась не тем, что' это письмо оскорбляет ее дочь, а тем, что' это' оскорбительно для давно умершей ее бабушки и, которая, если бы была в живых, то, наверное, не пережила бы такого позора. И месть мамаши шла. не столько из-за оскор­ бления ее дочери, сколько'из-за оскорбления всех живых и всех опочивших ее родственников. Да и весь город так и смотрел на Давыдова прошлым летом и осенью, что он одним своим видом оскорбляет не только1живых наших сограждан, а и всех их предшественников, которые сошли уже в могилы, и город наш озло­ блялся против Давыдова всей своей, так сказать, историей... Но что может быть переменчивее и недолговечнее истории, писанной чувствами?