Сибирские огни, 1927, № 1

реписки с авторами. Они перечитывают горы рукописей. Приемщики читают только отобранное сортировщиками и коротко говорят— да или нет. Сорти­ ровщиков бывает меньше, чем приемщиков. Случается, что в этой почтенной роли оказывается один человек— секретарь редакции. В первой редколлегии сортировщиков было почти четыре— Правдухин, Басов, Сейфуллина— постоянные и Березовский— перебойный. Басов носил большую рыжую бороду и такие же усищи, когда ему было двадцать три года. Через год бороду он сбрил, но у него остался густой бас и толстые усы. Это было в двадцать первом году, когда он сидел председателем в редколлегии Сибгосиздата. Никто тогда не заметил, что он очень молод. Басов написал маленький рассказ «Эвакуация». Рассказ злой и жгущий, как неожиданно вспыхнувшая в кармане спичечная коробка, полная спичек. Басов обжегся. Труд писателя ему показался слишком тягостным для его двад­ цати трех лет, и он перестал писать, он стал только подписывать и резать на­ писанное другими. Басов стал редактором, издателем и книготорговцем. Сибирские беллетристы и поэты часто его имя произносят с руганью— скуп. Басов выдумал режим экономии еще задолго до того, как он был декретирован Совнаркомом. Теперь Басов коротко подрезал усы. Ему не надо уже быть солиднее своего возраста. Басов румян, спокоен— он знает, что эти пять лет шел хорошо, что он на своей дороге. Переписки с авторами Басов предусмотрительно избегает. У Феоктиста Березовского крепкие волосатые руки с короткими тупыми пальцами, карие самоуверенные глаза и черные седеющие усы, старательно поднятые над губами. Березовский знает старую Сибирь и умеет ее показать. Березовский мог бы быть хорошим бытописателем кондовой, дедовской Сибири. Но Бере­ зовский не хочет писать «рассказов бабушки». Он слишком хорошо знает, какие книги нужны сейчас. Березовский все свои силы отдает современности. Бросил службу, упор­ но пишет. Даже сбрил усы, но это ему не помогло— молодым он не стал. Жаль— хорошие усы погубил Березовский. В редколлегии он делал авторам замечания по части краеведения и те­ кущей политики. Самыми первыми и самыми лучшими приемщиками в «Сиб. Огнях» были— Емельян Ярославский и Д. Тумаркин. Описывать их мы не станем, так как они люди партийные, у каждого из них есть «личное дело», где все их особые приметы и перечислены. Но сердца наши теплеют, когда мы вспоминаем их обоих сидящими с жестяными кружками чаю. В вечер выхода первого номера журнала Емельян Ярославский боролся с Правдухиным прямо на снегу около редакции. Ярославский как-то резко запротестовал против утверждения Праеду- хина, что «Сибирь не любит цветов, не любит искусства». Дело было на квар­ тире первого. Ярославский, поминутно подбрасывая в железку'дрова, усердно рыл свой якутский багаж. Наконец, он извлек картину, написанную им самим в ссылке. На картине передний план занимали цветы, невероятные по цвету и по размеру. Автор заверил присутствующих, что все это им нарисовано «доб­ росовестно и точно». С «добросовестностью» все согласились. Тумаркин пишет сейчас с Кавказа, что он мечтает снова о работе в журнале, как влюбленный юноша... Как же нам забыть их... Лидия Николаевна Сейфуллина, женщина несдержанная по части всяких слов, занимала три должности— секретаря редколлегии Сибгосиздата, секре­