Сибирские огни, 1927, № 1

и в установлении прочного политического и хозяйственного союза с Китаем,, начавшим освобождаться от империалистического засилья. Переходя к отдельным вопросам дальневосточной проблемы, мы счи­ таем необходимым сосредоточить внимание на более остром из них— на во­ просе Китайско-Восточной железной дороги, продолжающей играть, по сло­ вам автора, «кардинальнейшую роль» в дальневосточной политике. «И вся та же железная подрывная нить, пишет в своей статье Рома­ нов, давшая взрыв на Манчжурских полях в 1904 году и косвенно содей ­ ствовавшая введению России в строй антантовских сил в 1906 году, продол­ жает играть кардинальнейшую роль в дальневосточной политике и Союза ССР, физически внедряя его трансманчжурским своим отрезком в тыл сам )й боевой из всех подсобных империалистических группировок Китая- Мук­ денской». По словам Романова, как видим, Китайско-Восточная железная дорога физически внедряет Советский Союз в тыл подсобной империалистическим державам китайской группировки, а отсюда и в тыл определенным империа­ листическим интересам. Спрашивается, чем же именно отличается политика Советского Союза от военно-наступательной политики царского правитель­ ства на Дальнем Востоке, политики Безобразова и К 0? На эти навязчивые вопросы, поставленные не нами, а непосредственно вытекающие из формулировки Романова, мы нигде на протяжении 19 стра­ ниц не находим ответа. Всякое замалчивание этого, глубоко принципиального для нас, вопроса, в том разрезе, как он взят у Романова, невольно наталкивает на сопоставле­ ние советской политики на Дальнем Востоке с царской, ибо КВжд являлась главным проводником этой политики. Чем более усложняется политическая международная ситуация Манчжурии, тем более важно иметь ясное, четкое, глубоко принципиальное представление о разнице между оборонительным значением дороги для СССР и того значения, которое она имела для царского правительства. Советская Россия открыла совершенно новую страницу в истории взаи­ моотношений стран с Китаем рядом деклараций об отказе от консульской юрисдикции в Китае, от концессий, полученных в 90-х— 900-х годах, от бок­ серских контрибуций. Этими декларациями Советская Россия доказала, что решительно вступила на путь окончательной ликвидации остатков царской насильственной политики в Китае. Своей внешней политикой по отношению к Китаю, построенной исключительно на принципе уважения и самоопределе­ ния китайского народа, СССР, естественно, завоевал себе симпатию китай­ ских народных масс, а попутно с этим и ненависть империалистических дер­ жав, продолжающих политику насильственного сохранения неравноправных договоров. А если пересмотр царских договоров и заключение нового полити­ ческого отношения с Китаем тормозились, так только вследствие противо­ действия держав— Франции, Америки, Японии и Англии и военно-полити­ ческих группировок в Китае, связанных с этими державами. Что касается КВжд, которая в прошлом только' носила русско-китай­ скую «вывеску», а в действительности находилась в безграничном распоря­ жении царской России, то с момента заключения политического соглашения с.китайским правительством и дополнительного соглашения с Мукденом, она становится подлинным советско-китайским предприятием. Обоими этими соглашениями СССР определила и характер КВжд, как коммерческого пред­