Сибирские огни, 1927, № 1

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА СОВРЕМЕННОГО ЗАПАДА По этой программе и написаны главные произведения главы школы Жю ля Романа, при чем принципы унанинизма в них осуществляются неравномер­ но: в иных больше, в иных меньше, в зависимости от того, кто берет верх— теоретик или художник. К счастью, художник чаще торжествует. Новеллы сборника «Белое вино Ла-Виллет», трилогия «Труадек», романы «Возрожден­ ный пригород», «Чья-то смерть», вне жанровых определений находящиеся по вествования «Товарищи», «Власть Парижа» и др. составляют вместе со сти­ хами, драмами и трактатами, «унанимный» багаж этбго писателя. Если мы теперь от четких группировок школ перейдем на большую до­ рогу современного1французского романа, мы встретим там великое множество имен всяких калибров, анархически толкущихся на путях литературных тра­ диций, с большей или меньшей степенью убедительности рассказывающих о своих наблюдениях над жизнью. Признанный мастер экзотических романов Клод Фаррер, своеобразно продолжающий традицию Пьера Лоти; блестящий стилист и остроумец Поль Моран, перестраивающий фразовую конструкцию классического французского языка и вдохновенно прославляющий стихию страсти; лукавый Клеман Вотель, посылающий своего кюрэ Пеллегрена то к богатым, то к бедным и нашедший стилистическую тональность для выраже­ ния голоса подлинного «ужасного буржуа», фигуры не только сатирической, но и трагической, поскольку это возможно в условиях далекой от всякой высокой борьбы современности Франции; лирического Ж . Дюамеля, всегда вниматель ного и точного в своих наблюдениях и многое множество других, Одно перечи слениение которых заняло бы слишком много места. Несколько в стороне стоят трое: недавно умерший созерцатель и фи- лосов Марсель Пруст с его десятью томами «Поисков потерянного времени»; лишенный художественного дарования, но необыкновенно' образованный и культурный Андрэ Жид, пишущий трактаты по Достоевскому в формах рома на с иллюстрациями и, наконец, романтик-символист Анри де-Ренье, влюблен­ ный литературно в1историческое прошлое Франции и как никто умеющий его стилизовать в изящных формах своих произведений... Молодежь, вернувшаяся с полей сражений, потрясенная до корней и по­ тому требующая переоценки ценностей чуть не в космическом масштабе, ищет форм для выражения своих протестов, воюет с предрассудками быта, нравов, воззрений и устраивает бури в стакане воды во имя общественного обновления рисующегося ей меньше всего подлинно-революционным. Неоформ­ ленные идеалы молодых революционеров заставляют их попросту метаться от одного социального явления к другому, всюду искать неурядиц, поводов к недовольству и взрывов негодования без отчетливого' сознания того, чего им самим хотелось бы. Это, конечно, недовольство, стимулирующее прогресс, но далеко не продуманное мировоззрение. Бенжамен Воллотон, Эмон, умерший молодым, Сеиз, Андрэ Обэ, Луи Арагон и множество других, составляют эту литературную армию честных прогрессистов, сочувствующих революции, ко торую они понимают отвлеченно и неясно. Романтика других, склоняющихся к авантюрному роману и смежным ему формам, характеризует писателей с менее боевым настроением, склонных скорее уходить в «века загадочно былые», или страны', влекущие красочно­ стью и необычайностью их воображение. Крупнейшим по дарованию писате лем типа такого ухода от действительности является Пьер Бенуа, увлекатель ный рассказчик и незаурядный стилист. Его романы всегда нарочито' взвинче­ ны, доведены ДО' высокого напряжения в целях наибольшего внушения чита телю. Они художественны, но аморальны, аполитичны и сознательно вынесе