Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Груняшки дома не было, Дарья Семеновна умирала одна... Яков, вернувшись с работы, уже не застал ее последних живых часов... Только успели Дарью Семеновну похоронить— новое несчастье: аре­ стовали Николая Петровича. Не успели очухаться— Байков засыпался: в ти­ пографии, где он работал, был обыск, у него в сапогах нашли с полфунта шрифта,— парня замели. Ребята притихли, приуныли. Как-то раз ночью на Базарную прибежал Миша: —- Ну, Яков, держись! У Зайченки обыск... я еле-еле смотался... Сего­ дня его не тронули, ну, а завтра, послезавтра— обязательно заметут. Факт' К нам гад затесался, провокатор. Определенно! Надо принимать меры. — Да, дела— табак^. Доберутся и до нас скоро.— Яков понуро замол­ чал. обдумывая что-то свое. — Что же делать?— испуганно спросила Груняшка. Миша ехидно усмехнулся:— Вам-то что? Не беспокойтесь, вас не тро­ нут, целехоньки останетесь. Слова Миши, его усмешечка—словно плетью по лицу хлестнули. Гру­ няшка подпрыгнула даже: — Да что же это такое вы говорите?! Как понимать вас? По-вашему выходит— не кто иной, а я занимаюсь провокаторским делом! Вы что—совсем рехнулись? Негодяй вы после этого, а не товарищ! — Конечно, не товарищ!— кинул горячо и злобно Миша.—Офицеры вам товарищи! Кто ведет знакомство с такими субчиками— не товарищ нам! Младенцу ясно. Груняшка всплеснула руками. — Господи, что же это такое? За что такая обида! Яков Григорьич, защити хоть ты меня... я же на виду у вас все время. Яков был занят своими мыслями, на ссору Груняшки с Мишей не обра­ щал внимания. Когда Груняшка, чуть не плача, обратилась к нему за под­ держкой— уронил устало и брезгливо: — Бросьте, не до того сейчас.— Потом, о чем-то вспомнив, хмуро от ­ резал:—Не нужно было этого брандахлыста сюда приглашать... С того дня и началось все. — Ну, вот!.. И вы тоже подозренье имеете. А я и словечком не обмол­ вилась... И не приглашала я егб никогда, он сам... Якова, Зайченко и Мишу арестовали через несколько дней, взяли их прямо с работы, всех троих сразу. В этот же вечер арестовали и Груняшку. Было это в ноябре шестнадцатого глухого года. X. Однажды Василий Иваныч вернулся на квартиру в неурочное время. Этот ранний его приход, побледневшее, встревоженное лицо, бегающий, ди­ кий взгляд удивили Груняшку: — Что стряслось? На позицию отправляют? — Какие там позиции?!—словно обжигаясь, торопливо заговорил Ско­ родумов.— К чорту всю лавочку! В Петрограде переворот: всеобщее восста­ ние рабочих и солдат... революция. Понимаешь: ре-во-лю-ция! Величайший мировой крах! Такую заварили там кашу— подумать страшно... Восстание рабочих и солдат?.. Переворот? Революция? Таких слов Груняшка не слышала уже три месяца, со дня ареста— эти слова разбудили ее, подожгли; она сразу вспомнила собрания на Базар­