Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

своей законной я не позволю по старой дорожке ходить! Надо же культур) насаждать! Не век же я буду в этой дыре торчать? А куда с такой необразо­ ванной сунешься? — Барыней, што-ль, х о т ь Анфису исделать?—с ’язвил Павел Егорыч.— Грамоте обучать выдумал—мала показалось... услужанку ищо нада. Не в коня корм, зятек, позненька. Ничаво из Анфисы не выйдет, моя кровь в ей, я уж знаю. Василий Иваныч все-таки уломал обоих. — Возьмем Груняшку Марфину,—согласилась Анфиса.—Старше не со ­ гласна, вижу я, куда ты гнешь... — По-твоему, полюбовницу я ищу?— закипел, зашипел, забрызгал Ско­ родумов.—О себе забочусь, а не о потомстве? Дура ты после такой точки зрения, а не жена интеллигентного человека! Дня через три после этого разговора послали за Марфой, наказали, что­ бы она привела с собой и Груняшку. Когда Василий Иваныч об ’явил им свою волю—вдову слеза прошибла, она не знала* какими словами и благодарить. Много было разговору в Заболотьи, когда Василий Иваныч усадил Анфи­ су за букварь— теперь судачить стали еще больше. Особенно взбеленилась попадья: — Я, можно сказать, епархиального воспитания и то сама все делаю! А кто она такая, Анфиска-то? Черная кость и последняя уродина! Подумаешь, какие господа выискались? Книжки, служанка... Француженку еще захочет с роялем! Молока птичьего пожелает! Бабы качали головами, вздыхали, ахали: — С жиру беситца. Ей можна привередничать. — Кому как на роду написана. — Мужик такой попался. Ровней хочет сделать. — Все одно—павой не бывать! IV. Можно восьмилетнего парнишку, задиру и бегуна, научить гладью вы­ шивать? Можно. А бабу тридцатилетнюю— читать и писать? Трудно сказать, всякие бывают бабы. Ежели об Анфисе речь идет— не легко. Хотя Анфисе и тридцать стукнуло— все же она молодая жена, молодай­ ка, а молодым женам, понятно, не грамота на ум-разум лезет. Воловьи жилы надо иметь, чтобы в первый год замужества за букварь засесть... часами пых­ тела она над этим букварем, даже пот прошибал, а толку все было мало. По­ том, когда забеременела— совсем руки опустились, не до того стало. Василий Иваныч голову на плечах носил не только для шапки или фу­ ражки, живо смекнул, в чем загвоздка: тяжело одной Анфисе такой воз везти и скучно, надо в пристяжку кого-нибудь запрячь— и посадили рядом с женой Груняшку. Мозги у Груняшки молодые да цепкие: упадет в них зернышко— не вы ­ пустит до тех пор, пока все соки из него не высосет, пока ростка оно не даст. К букварю прилипла, что грудной проголодавшийся младенец к соскам матери. По буквам, слогам и строчкам Груняшка бежала во весь дух, как за водой во время пожара... Анфиса же несла полнехонькие ведра в чужой дом, где—постылый муж, злая свекровь и ехидные золовки. Не угнаться Анфисе за Груняшкой! Когда у Анфисы не спорилось, Василия Иваныча досада горячила, он •Фыркал и словами мудреными и обидными подгонял жену, а Груняпцсу похва-