Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Звали-величали этого человека Василием Иванычем, а фамилия его по паспорту—Скородумов: «крестьянин села Заболотья, Торопецкого уезда. Псковской губернии, возраст 27 лет, роста среднего, особых примет нет». В полицию и в управу Василий Иваныч почему-то не пошел; прожил он в Кри- вореченске суток двое, посмотрел, понюхал и ушел тихой стопой. Добрую половину дороги тайга прятала, деревушки и заимки встреча­ лись ему редко, а земли родящей и совсем было мало. В Кривореченске не верил Василий Иваныч бесповоротным словам— дорогой начал верить. Шел он с обидой в сердце и думал:— «Куда занесла их нелегкая, скобари окаян­ ные?! Хуже-то не могли, видно, найти себе места!.. Неужель белый свет кли­ ном сошелся? И какой-такой магнит тянет меня сюда? Мать, пожалуй, уже в могиле... Для брата— я давно отрезанный ломоть». Заболотье увидел с пригорка, стояло оно на большой поляне, на бе­ регу реки. — Знакомый видик,-—нерадостно сказал Василий Иваныч и сел на бу­ горок передохнуть. Сердце его заныло. В паршивенький размокший денек—да и то с грехом пополам—Забо­ лотье еще могло сойти за село, но в погожий день—жалость одна и без­ долье! Многие избушки стояли без крыш, а кругом стеной наступали медно­ золотые свечи сосен и снежно сверкала невдалеке березовая роща. Ни одного кирпича, ни одного камня!., а берега реки и овраги краснели песком и гли­ ной, а каменные ребра распирали ближние бугры и пригорки. Даже перко- йушка—и та была деревянная! Посидел' немного, повздыхал и пошел. II. — А чем вы, заболотьинцы— при случае— похвалиться-почваниться мо­ жете? Кому— самый низкий поклон, почет и дорога? Кто в страхе всех дер­ жит? И какие-такие козыри у вас имеются? Подобные вопросы в Заболотьи можно задать любому встречному и по­ перечному... что же касается ответа окончательного, то здесь обязательно выйдет заминка. Этот молвит словечко-другое про Павла Егорыча, тот кив­ нет в сторону Василия Иваныча, а третий уставится на любопытного, поче­ шется и пробурчит хмуро: — Не наше дело. Сказать по-совести, задаваться-то да кичиться заболотьинцам и нечем было: какая уж там хвальба, когда своя земля, кроме картошки да конопли, ничего другого рожать не хотела! Кормила их тайга зверьем своим и птицей, рыбу в Кривой реке ловили, свиньи водились у некоторых, другие на пасеках держались—вот и все, чем живы были заболотьинцы. С голоду, правда, не умирали, но и сытости настоящей не знали. Само собой, и в Заболотьи можно сделать отличку между людьми и хо­ зяйством,— ведь не все же заболотьинцы по одной половице ходят!— приметить не трудно, кто на виду. Ежели по домашности судить, по добру-достатку, то на первое место придется Павла Егорыча поставить: у Павла Егорыча и купить или в долг взять можно всего, в чем нужда и нехватка; и продать или заложить чего ему можно, когда черный день постучится; лошадей, другой скотины— у него больше всех, пасека на славу и старшина он к тому-же... кому еще, как не Павлу Егорычу, самый низкий поклон? Ну, а ежели с другого конца мерить— образованность, к примеру, взять