Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

— Кузнецы!.. Неужели взаболь есть в нашей земле жалезо? Беда тож- яо. Прямо убирайсь, узнают дак... Это нехристь окаяшша со своими сказка­ ми туда-же— голыми руками жалезо ковал... Вслух, громко, как бы для одобрения себя, сказал: — Ничо в нашей земле нету. В лесу кто-то передразнил, насмешливо, вызывающе: — У— у— у! — Вверху, в горах, как есть золото, дак давно разыскали его, а место- то глухо како ишшо. Разыскали и прииска устроили. Солнце лезло в гору. Артамон прибавил шагу, под сердцем червяк какой- то шевелился: верить рассказам не хотелось и не верить оснований не было Аграфена трех больших черношкурых линей на-скору руку выпотро­ шила, в пирог застряпала. На верхнем голбчике у печи зашевелился дед, тихий голос его про- шебаршил: — Степанида-а-а... Женщина заглянула на голбчик. — Что надо, дедушко? Рубаху, штаны? Чичас, я выглажу только. Старик одобрительно потряс бородой. В кухне зазвенела заслонка жестяная, кособокая Аграфена торопливо к печи прихромала, с молитвой открыла ее. Пирог лежал разломанный, лини валялись на горячем поду около самой заслонки, хвостиками трепыхали. К печи сбежалось все семейство, оришел взглянуть и Михайло Ва­ сильевич. — Неладно чо-то будет. — Не к добру это. — Знамо не к добру... Како же добро... Трещали звонкие голоса у печи. Только Панкрат на голбчике потихонь­ ку сам с собой разговаривал: — Чо они знают: рыба— тварь. Живность взыграла в их, вот и... Разе редко быват так-то. Артамон покосился на голбчик, вышел во двор, стукнув дверью. Днем через деревушку проезжали двое в белых фуражках с медными значками. К Артамону прибежал десятник— Филька Плакущий. — Кони есть, Артамон, дома? — крикнул под окном и сучковатым костылем по наличине оконной стукнул. — Есть,— ответил тяжелый голос хозяина. — Вези проезжающих! — Ладно! Артамон за сбор тотчас же взялся: Семку послал лошадей поить. Максима— колеса мазать. Ямщик— мужик из соседней деревни-—в’ехал в просторную ограду. — Здорово, дедушка!— глядя на хохлатую, с серебристыми ниточками Артамонову бороду, проговорил один из проезжающих, низенький, толстень кин, с очками в роговой оправе. Второй— тонкий, как жердь, тряхнул головой, клюнул воздух горбатым носом и так, между прочим, выронил: — Здравствуйте. Артамон покосился на толстого, расправил бороду, шоркнул кулаком но косматым усам, в рот заглядывавшим.