Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Потная рука ударилась о его грудь, легла неподвижно.. Максим встрепенулся. — Не спит, шельма. Прикинулась. Скажу ей: кончено,— подумал он. На сеновале тишина. Максим не пошевельнулся. Внизу хрумкали ло­ шади, пережевывая запашистую траву. Рядом сшумело сено; горячее женское тело навалилось на парня. — Степанида, нехорошо... Совесть... Брат, ведь... — бормотал он. Потом и эти бессвязные слова заглохли. В голову ударила горячая струя хмельная. Сердце кипятком ошпарило. Полные щеки красноармейки при­ льнули к его щекам. Максим остыл, он хотел говорить, но ее уже не было. Дернуло холодок, тело упругое, выпустил из о б ’ятий подушку пуховую. Натянул на себя старый тулуп, укутался им. II. На востоке кубовый шатер неба кто-то подпаливал, чем дальше, тем сильнее огонь, сильнее горит шатер. Небо от краев краснело. Мокрая, смолистая ботка ткнулась в гладь воды, рюхнула. Побежали по тихой курье круги, полетели на дно пузыри воздушные. Артамон перекинул потку, опять ткнул ее в воду, и опять рюхнуло в воде. Легкие поплавки замётки дернулись в сторону. Артамон покосился на них. — Здоровый дядя какот там. Буркнул еще несколько раз и поворотил лодку к открылку сети. В крае ряжевки запутались два золотистых поросенка-карася. Выпутал их, в мешок на дно лодки бросил. Заметал еще раз— никого. Выбрал ряжевку, бесшумно, опираясь веслом в воду, поплыл дальше. — Какой-то палениной, гарью пахнет,— подумал он.— Рази смолокуры где вблизи?.. А может и подпалил кто лес. Худой народ пошел. Ране берегли лес-то, а ноне... — Он махнул в воздухе тяжелой ладонью, крутнул лохматой головой.— Отопталось место, не стало приволья такого, как ране... Ягоды вблизи— зелены сощиплют, грузди— с корнем выдернут. Все рассейски, ново­ селы эти разны. Откуль их и берется, едут и едут... Он проехал две рыбных заводи, не заметил их. — Раньше дак тебе все тут удовольствие, никто нигде не помешает, а ноне везде народ. Прощалыга народ пошел, все метит, как бы в свой карман, другого обдуть, захватить себе разных угодий поболе. В третьей заводи сеть заметал. В тихой заводи любили жить окуни. На востоке, забором густым, широким, лезли в небо две горы: старший . и младший Ак-Гая— два брата, два шамана. Один из братьев был кузнецом в старину ковал железо голыми руками. Между горами разгорается горн, плещет золотом. Черные горы, черны и в светлые дни. Теперь летят от них золотые брызги. Черное золото в горах блеск свой показывает. Дуют ветры верховые, раздувают торн, сильнее освещают горы. В кустах порхнула проснувшаяся птичка, засвистала. В кустах небо перекрашивалось, светлело. От гор в синеву поплыло раскаленное красное солнце. Артамон взвалил на плечи мешок с рыбой, побрел домой. Он оглянулся на две горы, нехорошая дума щипнула за сердце: