Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Мохнатый сон запутался в занавеси и закрыл глаза. Тихо скрипнула дверь, и вошли голубые девушки, держась за руки. Паук сел на подоконник, и кошка, зевнув, вынула спину. Спи-усни, сон. Не мяукай, кошка. На дворе темно. Если посмотреть в окно, то ничего не видно. Наверное в дровяниках и на чердаке стоят лохматые и качаются, зажав рот руками. Оу-оу. Стало страшно. Он прыгнул с корзины и поскакал в светлую комнату, где сидела мама. Эх ты, мама, сварила бы суп с картошкой! — Дай мне хлеба. Я, знаешь что? Я пойду к этим самым... которые переехали. В комнату к чужим входить было стыдно. Он долго стоял около двери, поджав одну ногу. Потом надул щеки пузырями, зажмурил глаза и вошел. !Ух! Все не на своем месте. Весело. На стуле стоит самовар—слепой, толстым карлик без рук. Душа комнаты в голубом платье сидит на полу, разбирает книги. С картинками. Он сел на край раскрытого чемодана и спросил, чтобы начать разговор. — Вы уже-почайпили? Девушка подняла голову и улыбнулась. — Еще рано. Хочешь я тебе конфету дам? Шоколадная. — Да, у тебя разве есть? Обманываешь поди. Знаем мы вас. Взял конфету и положил в карман. Не выпадет. — Ладно. С чаем можно. — Какой серьезный! А тебя как зовут? Ага! Так и знал, что спросит. — Вася. А вас как? — Меня—Оля. Из вежливости спросил и другую, что вешала на стену картину из собаки. — А тебя? — Иелеконида. — Хо-хо! Вот так имя! Богатая, а зовут плохо. Растопырил руки и сказал: — У нас во дворе мальчишка жил, дак его еще хуже звали. Филипп! Он у меня пуговицу слямзил. Медную! — Украл? А ты зачем играл с ним? Об’яснил, ткнув пальцем в Олино колено. — Да я, ведь, у него тоже украл. Ножичек. Оля всплеснула ладонями. — Ах-ты! Значит, ты воришка? Он засунул руки в карманы и ответил сердито: — Бестолочь ты, раз он у меня пуговицу украл... А я на него смотреть буду?.. Я не дурак. Оля нахмурилась. Нет, не улыбается. Почему? — Вот ты какой! А я когда была маленькой, ни одного гадкого слова не знала. —- У меня был голубой капор. Он не знал, что такое голубой капор. Стало стыдно. — Я не люблю голубой капор. Я никого не люблю! Ни стол, ни лампу, ни самовар. Я только суп люблю! Вот! Оля встала, перекинула светлую косу за плечо и села на зеленый диван.