Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Товарищу возражают местные работники. Пока ему возражают, он медленно скручивает папироску, рассыпая на колени табак, и оглядывает собравшихся. Он впервые в этом городе. Города и люди в его страннической жизни мелькают быстро—и памяти нет (или, может быть, слишком много) пищи для воспоминаний. Окружающие лица кажутся похожими на прежние, уже неоднократно встреченные: люди, видимо, везде одинаковы. Но, поднося скрученную и склеенную папиросу ко рту, приезжий за­ держивает ее и, не закуривая ее, отпускает. Упругая память что-то отмети­ ла. Он вглядывается в окружающих; он проверяет. Что-то сильно отвлекло его внимание, так сильно, что, когда очередь доходит до него и ему нужно отвечать оппонентам, он в первых словах как-то не уверен, словно ищет утерянную нить мысли. Но он быстро находит ее и разбивает своих против­ ников легко и остроумно, как всегда. Кончая, он снова оглядывает собравшихся, в чем-то _окончательно убеждается и, наклоняясь к сидящему возле него на траве организатору мас­ совки, шепчет: — Вот того парня, который сидит возле беленькой девицы, справа, вы хорошо знаете? Организатор глядит на того, кого ему указал приезжий, и уверенно отвечает: — Да, хорошо. Это верный товарищ. Приезжий удовлетворенно кивает головой. — Превосходно, когда будем расходйться, задержите его. Поговорим!.. Массовка кончается. С массовки расходятся с такими же предосто­ рожностями, как и собираются. По-одиночке, не больше, чем по-двое, расте­ каются по лесу, тают между деревьями и кустарниками. Спутник беленькой девицы поднимается и идет. Рядом с ним появляет­ ся организатор и берет его за рукав. — Останьтесь на минуту. Беленькая девица вспыхивает и смущенно отходит одна. Тот, кому нужно остаться,— остается. Организатор и приезжий ждут, пока пустеет поляна. Когда все расхо­ дятся и здесь остаются только они трое, приезжий подходит вплотную к оставленному и глядит ему прямо в глаза. И тот, еще не слыша вопроса, вздрагивает под пристальным, жгущим холодом взглядом и, слегка бледнея, отворачивается. — Давно вы здесь, Синявский? Организатор удивленно слышит неожиданный и несуразный вопрос и глядит и не ждет. — Как?—^вмешивается он.— При чем тут Синявский?.. Разве у него две фамилии?.. Приезжий не отвечает и ждет, что скажет Синявский. Тот бледнеет все сильнее и мертвенней, на бледном лице ярче и стремительней убегающий взгляд. Он молчит. Он не защищается. Даже не пытается защищаться. — Давно вы работаете в здешней охранке?— жестко переспрашивает приезжий. — Убегающий взгляд скользит, вздрагивает. —'- Я... не работаю,— глухо запинаясь, говорит Синявский.— Я не ра­ ботаю... Честное слово... клянусь!.. Приезжий с гадливой гримасой смотрит и оборачивается к органи­ затору.