Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

— с некоторым уважением произнес наверху, на спардэке, чей-то жир­ ный баритон, должно быть, пассажира первого класса, но в голосе его не было- раздражения... IX. Аристократ рыбалки. Жили и мускулы молитв верней — нам ли вымаливать милостей времени? Мы каждый держим в своей пятерне миров приводные ремни... В. Маяковский. Не аристократ— паук, питающийся чужими соками,— нет, аристократ с мозолистыми, мощными руками рабочего, многолетним тяжелым трудом и тонким совершенным знанием дела, добившийся исключительно квалифици­ рованного положения, перешагнувший в своем мастерстве те грани, где ре­ месло переходит в искусство,— артист, художник рыбного ремесла— тот ари­ стократ, о ком буду говорить. Есть такой квалифицированный труд на рыбалке, и не в пример другим отраслям оплачивается он исключительно высоко. Это не плотники или бондаря, не рыбаки все же по профессии, да и за­ работок у них не ахти какой, не администрация высокого или низкого ранга, нет,— это подлинный, квалифицированный законный спец— аристократ ры­ балки— икрянщик. Рабочий, конечно, человек несознательный, убогую «интеллигентную» профессию какого-нибудь «кладовщика» или «заведывающего складом» не­ достаточно высоко ценит, потому что 90 процентов промысловых рабочих такие «интеллигентные» профессии исполнять могут— народ на рыбалке дале­ ко не безграмотный... На икрянщика рабочий смотрит иначе— глубокая зависть к человеку, сумевшему стать на рыбалке самым необходимым, чувствуется в отношениях между инкрянщиком и рабочими. Икрянщик— рабочий от головы до ног. Ничего *Выученно-интеллигент- ского в нем нет. В его руках практическое мастерство— наследие поколе­ ний, в его руках искусство приготовления икры. Пока еще это именно искусство. Чем иначе об ’яснить то, что среднего достоинства икрянщик, при хорошем ходе, зарабатывает, на всем готовом,, свыше полуторы тысячи рублей чистоганом? Это—артист своего дела. И достаточно увидеть, как уже не в поту, а в мыле, изрыгая непрерыв­ ный поток отборной ругани, он перебирает ловкими руками, по локоть в крепчайшем тузлуке, коралловые бусы икры, и почти на-ощупь, едва поднося к губам, испытывает степень засоленности, как сдабривает алую кашу вся­ кими специями и маслами, как ловкими и грубыми и бесстрашными руками мнет и колотит нежные коралловые зерна— чтобы в этом узнать своего рода вдохновение артиста. И как всякий артист, полумистической тайной окружает он тонкости своей профессии, утверждает, что имеет «свою руку», кладет свой отпечаток на сделанный товар и до сих пор неприкосновенно высоко держит непрере­ каемость своего икряного авторитета и отменную значительность получае­ мого вознаграждения. Простой рабочий, как это ни странно, в тонкости ремесла икрянщика не верит совершенно.