Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Нечто вроде тех экспедиционных построек, которыми потерпевшие ко­ раблекрушение цивилизовали необитаемые острова. Карты, инструменты, ружья, походные койки,— все как-то весело и бодро. В тесноте, да не в обиде! Вокруг стана черными пирамидами высятся многоярусные пихты. Они осуждены на вырубку. И ребятишки, которые откуда-то появляются и здесь, устраивают ноч­ ную забаву: они обкладывают дерево высоким костром сушняка и поджигают. Пламя лижет хвойные лапы и вдруг взрывается гигантским взметом в небо, во всю высоту огромной пихты. Прогорает бушующий пожар, и дерево тонет в темноте, и только с вер­ шины его трепещет флагом непотухший еще язык. Молчит тайга, укутанная ночью, и у дальнего костра поют каторжан.- ские песни. Поутру, с.неизменными молотками, взбираемся на полого-идущий под’ - ем в гору, к 1 -й разведочной линии. По хребту горы ряд ям— шурфов и желтая глинистая насыпь, точно бруствер окопа. Та же картина работ, как и на Тельбесе, только нет шахт и штолен. Тайга здесь гуще, нетрснутей. Сопровождает нас старый десятник. Весь свой век мыкался по золотым приискам. Лицо загорелое, усы обвисли— горный волк. Он помнит первые работы на Темире, когда подвизался здесь инженер X. Он был твердый человек, этот X. и, по выражению десятника, любил гюрядок. Однажды, на каком-то спуске X. упал и сломал себе ногу. Перелом залечился, но X. стал хромать. Но он не хотел остаться хромым. Поэтому лег на койку, засунул больную ногу в спинку кровати и сломал свой заживший перелом, чтобы потом нога срослась прямей. Десятник рассказывает и водит меня в лабиринте пересекающихся ли­ ний, и я слушаю его простодушные, с самобытным романтизмом, восхищен­ ные рассказы. Сверху, в зоне выветривания, много бурных и красных железняков. Это продукт разрушения железосодержащих пироксеновых пород. Происхождение месторождения Темира такое же, как и тельбесского, только там гранодиоритовые массы находятся в глубине, а здесь рудный шток ; алегает в непосредственном контакте с ними. По проф. Гудкову, среднее содержание железа в разведанной рудной массе Темира 54 проц. и во всех окружающих метаморфических их породах (пироксеновых и хлоритовых) не опускается ниже 8-9 проц. С горы доносятся глухие удары— там заготовляют шпуры для взрывных работ. Спускаемся вниз, к стану, крутой и путанной тропкой, и неожиданно в склоне размывиньг— дверка. Здесь— удаленный от рудника и от стана ди­ намитный погреб. Двеоь на замке, закрывает узкий чулан с полками и крохотным столи­ ком. Десятник, он же запальщик,— хранитель этой дикой силы. Динамит, особенно в пол-патронах,— точно большая конфекта. Также аккуратно завернутый в бумагу. А внутри — точно розовая, тягучая помада. Породы содержащие руду, по проф. Гудкову, распространяются на пло­ щадь около 10.000 кв. сажен. И он оценивал их запас в 400 миллионов пуд.