Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

В небольшом расстоянии от Тельбесского месторождения (2-8 верст) расположен ряд других месторождений^—Одра-Баш, Сухаринка, Улу-Тау, Большая Гора и, наконец, Т%мир-Тау. Из них более или менее разведанным может считаться только послед­ нее, наиболее значительное во всей тельбесской группе. Работы этого лета касаются и '¡емир-Тау, и, покончив свои коллекционные и фотографические дела в Тельбесе, я направляюсь туда. Темир-Тау, что в переводе значит Железная Шапка, отстоит от Тель­ бесского рудника верстах в четырнадцати езды по таежной тропе. Горные породы, складывающие этот район, содержат в себе известное количество сернистых соединений (пирит по р. Мундыбашу) и поэтому является менее стойким в отношении некоторых разрушающих процессов. Может быть, в силу этого, местность представляется, в отличие о т Тельбеса, более тронутой денудационными явлениями и имеет смягченный, оглаженный рельеф. Ехать на Темир-Тау можно только верхом. Таким же способом во вьюках доставляются туда и грузы. Вообще, здешняя связь создает обширную и, наверное, далеко не про­ стую проблему в дорожном строительстве будущих рудников. Кони подседланы, приторочены необходимые вещи. Из «гнилого угла», как всегда не во-время, подбираются тучи, и мы отправляемся. Сейчас около 4 часов вечера, и к темноте нам надо добраться до Темира. Сперва, на полверсты—дорога, огибающая Тельбесскую тр у , потом щебенистая тропа и остановка у реки. Через Тельбес— вброд. Наискось, как полагается— над шеверой. Проти­ воположный берег загородился скалами эфузивов, пестрыми, яркими, празд­ нично принимающими солнце. Между скал разлог и с него, точно бог лесной наклонился напиться, и с зеленых усов его катится в реку седой ручей. Трудно коням брать невысокий, но заваленный камнями берег. Лошадь одного из спутников наших оскользнулась и вместе со всадником рухнула в реку. К счастью, дело кончилось только ванной. Теперь разлогом вдоль русла ручья, вверх. Под’ем крутой, кони напыжисто дышат, копыта звякают о плитняк. По восточному склону ручья и выше в гору—скелеты с ’еденного леса. В нем особая тишина, и изредка только перестукиваются дятлы. Взобрались в хребет, отвернули в сторону от ручья— и новый под’ем, наклонной стеной ле зущий к небу. Выбрались в свежую, живую чернь. И здесь, с увала на увал опять бесконечный под’ем. Зовется место это, кажется, Сопи-гора. От слова—сопеть! Временами открываются далекие горизонты, из-за края которых, один за спиной у другого, вылезают зубы хребтов Кузнецкого Алатау. Кругом осинник, старый пихтач, иногда рощи березок и гигантский травник, потем­ невший в вечереющем дне. В сумерках добираемся мы до Большой Горы, образующей правый бе­ рег реченки, притока Мундыбаша. Д7ве полус’еденные временем казармы, за­ росшие травником, стоят непрочными памятниками времен Копикуза. Наконец— зарево костров и нестройная мелодия ботал. Мы— у места. Речегом Темир— это настоящее станАЬище не то военного отряда, не то осевшего здесь на ночлег бродячего племени. Пылают костры, пятнами одаряют бо^а палаток, а другие в тени топ- чат островерхими шатрами. Здесь заведует разведкой молодой инженер К. С. Филатов. У него срублен домишко в одну комнату :