Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

гиваемые гремя рабочими, глухо и звякая бьют при падении земли. Нудная эта работа. Каждый раз после удара бур тащат вверх. Прихватывают колено его, уходящее в скважину, особыми клещами и отвинчивают верхнее колено. И так по очереди вывинтят все составные части бура, пока не дойдут до его конца, на котором засела проба только что пройденной породы. И опять свинчивают весь этот тяжелый и громоздкий аппарат и опять, вздернув его на> козла, бьют им землю.' По долине Балгаштыха, крутой и заросшей кустарником, только что проделана дорога. Вдоль нее находится несколько старых выработок преж­ них лет. В некоторые из этих штолен входить опасно. Наружные крепления перекошены и помяты, и после больших дождей здесь случаются обвалы. В одной из таких штолен дерево внутреннего крепления до такой степени иструхлело под действием сырости и грибка, что не только лезвие ножа, но I» ручка его свободно лезет в распадающуюся древесину. И, как говорили мне, выгоднее прорыть новую штольню, чем возиться с починкой подобной. Отсюда наш путь идет к Кондоме, к площадке, выбранной когда-то Копикуз’ой для постройки запроектированного здесь завода-гиганта. Вопрос о площадке, чрезвычайно важный и сложный, заставил Тельбесбюро проана­ лизировать все имевшиеся ранее варианты (их было, кажется, до двенадцати), и решение было вынесено в пользу, так называемой, Горбуновской площадки, около Кузнецка на левом берегу Томи. Место же, к которому мы едем, лежит в районе деревень Туштулеп и Ашмариной и занимает участок до тысячи десятин по обеим берегам Кон­ домы. На правом берегу во времена Копикуз’ а уже начал строиться рабочий поселок, и первым бросается в глаза разрушающееся здание лесопильного завода. Между прочим, спускаясь в долину Кондомы, мы встречаем одинокую могилу у дороги. Это могила инженера Курако, положившего много труда над здешними изысканиями и завещавшего похоронить себя именно тут. Простой могильный холм с потемневшим деревянным крестом и вися­ щим на нем маленьким портретом в скромной рамке. Лесопилка представляет собой удручающую картину забытости. Все машины ее распылились— паровик работает теперь, кажется, где-то в Про­ копьеве, запасы кирпича распродаются местным РИК’ом, и в кладовой среди завали и хлама валяются не бывшие в употреблении пилы. Правда, все это на замке и даже при особом человеке, но все же веет над этом печать разрушения и оброшенности. Как бы довершая невеселую картину, в окно смотрит ребенок, все Ли­ цо которого усыпано свежими язвами натуральной оспы. Мать равнодушно, даже с некоторым недовольством, следит за нашим впечатлением. — Он же заразит всех ребят у вас!? — Небось... На левом берегу, на широком луговом пространстве, по прежнему пла­ ну приходился сам завод. Странными памятниками высятся в этой травяной пустыне две высокие пирамиды, сложенные из бутового камня. Десятки кубов песчаника. Как следует, я не уяснил себе назнаиения этих сооружений. Вероятно они были сложены для наблюдения над степенью оседания грунта под их тя­ жестью