Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

— Захирел с тех пор наш город, как старушка дряхлая стал!.. Во-время мы перевезлись и устроили вещи, потому что о т запада, с не­ приветливого Салаира, надвинулись тучи, и за окнами шумит невидный дождь. Хорошо в этот час, перед сном «грядущим» слушать «за чайком» рас­ сказы простые, но такие убедительные в своей образности, что от них сами собой багровеют темные окна заревами былых пожаров, и невзрачные улоч­ ки наполняются метущимися и кровавыми тенями... Немного мест, испытавших то, что пришлось пережить Кузнецку. за время гражданской войны, и тем скорее мне хочется рассмотреть его утром. День приходит вместе с Зуевым, с Б., и мы все отправляемся осматри­ вать предложенные РИК’ом помещения для конторы. Первый дом отводится нам в центре города. Он вместителен, заново побелен, но уж слишком бесперспективно забился в гущу других домов. Да и отношение наше к нему сразу становится сдержанней, после того, как мы узнаем, что это недавний, сифилитический диспансер. Другой двухэтажный дом стоит почти на берегу Томской протоки и имеет возможности быть расширенным. Кондовые надворные постройки окончательно решают дело в его пользу. П. Д. Зуев отправляется в РИК зна­ комиться с властями и договариваться, а мы немедленно налаживаем пере­ возку всего багажа в будущую контору. Так возникла первая база Тельбесбюро на кузнецкой земле. Удиви­ тельный этот Кузнецк! Типичный мещанский захолустный городишко, но в нем сохранились эпохи. На скрещеньи двух улиц висит на столбе керосино­ калильный фонарь. Заржавленный и помятый. Он— как памятник. Так же, как и антенна радио-телеграфа, голая, беспризорная электрическая станция, с железными проводами, даже не спаянными, а просто закрученными... Это— все памятники, так сказать, кузнецкого ренессанса (возрожде­ ния) эпохи 21 или 22 года, когда город, став уездным центром, возмечтал... С этих пор на берегу протоки догнивает на стойках недостроенный ботик или какое-то другое судно. Нечто в роде попытки создать свой флот... Теперь все прошло, центр (округа) уехал в Щегловск и увез с собой даже несколько домов (на плотах), в том числе и славившийся своей отдел­ кой дом золотопромышленника Попова. На месте этого дома уныло остались стоять одни ворота с прекрасной местной резьбой. Город впал в эпоху мещанского оскудения. А на горе за ним наблюдает крепость. Старая, старая. С сохранившейся башней (Пороховая башня), позд­ нее переделанной в церковь. С полуразрушенной обноской диким камнем (стеной), сглаженными и заросшими травой бастионами и валом. В забытьи и прахе краснеют ржавчиной длинные пушки. За валами, на ровном плацу, когда-то стояла тюрьма, в которой, по преданиям, короткое время сидел Достоевский (камера № 6). Теперь от тюрьмы остался прямо­ угольник, отмеченный битым камнем. Тюрьму сжег Рогов, а разрушение до­ вершил кузнецкий Местхоз, бравший камень оттуда на постройку. Он, не­ сомненно, разрушит и самую крепость, если на это своевременно не обра­ тят внимание. Действительно, чем ломать и обделывать построечный камень,— гораздо проще взять его готовым из крепостной стены! Такой хозрасчет может ли­ шить Сибирский край интересного исторического памятника. А Кузнецкая крепость таким памятником живет в умах многих и многих.