Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

оглашалась душераздирающими криками, предсмертными стонами, детским плачем. Главные силы карателей направились к городу. Обыватель, узнав о приближении «избавителей», принарядился и с цветами в руках готовился к встрече. Однако, мчавшиеся впереди раз’езды бесцеремонно разгоняли по­ падавшихся на пути зевак, угрожая выстрелами, размахивая над головами шашками и награждая неповоротливых ударами плетки. Но те, кому надле­ жало, пробрались к главной колонне и торжественно совершали свое шествие по городу впереди рядов карателей. В первых рядах шли «отцы города»— представители городской управы и кооператоры, впоследствии не мало потру­ дившиеся на пользу белобандитской власти. Снабженный чрезвычайными полномочиями, Анненков ревностно при­ ступил к водворению порядка в городе и в прилегающем районе. По деревням начались розыски повстанцев. К услугам карателей были попы, кулаки, торговцы. Начались порки, расстрелы, конфискации. Жуткая картина творилась в самом Славгороде. На 12-ое сентября был назначен с ’езд Советов. С’ехалось на с ’езд несколько сот крестьян. Значи­ тельная часть крестьян приехала накануне, т.-е. как раз тогда, когда уже никакой революционной власти в городе не было. Делегаты останавливались на постоялых дворах, бродили с утра по городу, разыскивая «штаб» или место С’езда. Вся эта масса людей оказалась в западне и попала к карателям на расправу. Хватали каждого встречного крестьянина. Вполне достаточной уликой, изобличавшей участие в восстании, считался один крестьянский вид. Группа­ ми по 5-10-20 душ беспрестанно вели крестьян, изловленных в разных концах города, по направлению к железнодорожному депо, которое находится за го­ родом. Там происходил суд, там же совершалась немедленная расправа. Дея­ тельное участие в этой расправе принимал член земской управы Трубецков, известный в уезде мироед, прослуживший около 35 лет волостным писарем (последнее время в Хабаровской волости). Он мстил за своего сына, офицера местного гарнизона, убитого повстанцами. Он был главным и единственным свидетелем. От него зависела участь каждого схваченного крестьянина. Он находился почти все время на месте расправы. Когда набралась достаточная партия крестьян, их выстраивали, а Трубецков подходил к толпе, всматривал­ ся в испуганные лица крестьян и производил отбор: кому направо и кому налево. Тут же одних расстреливали, а других, предварительно выпоров до полусмерти и изрядно надругавшись и поиздевавшись ..над ними, отпускали на все четыре стороны*). * ) Парфенов слишком сгущает и без того жуткие картины анненковской расправы. В сборнике «5 лет советской власти» мы на стр. 40 читаем: «Всех аре­ стованных делегатов с’езда, членов крестьянского штаба и других «активных большевиков» (а в «Пролет. Револ.» автор добавляет: «в числе больше ТОО чело­ век») полковник Анненков приказал «изрубить» на площади против Народного Дома и закопать здесь же в общую большую яму. Приказание его было доблестно исполнено». Несколькими строками выше Парфенов говорит: «Народный Дом, магазин Второва и земская управа были превращены в тюрьму, которая постепенно густо наполнялась». А на стр. 70 «Пролет. Револ.» Парфенов сообщает: «По распоряжению Ан­ ненкова в Славгороде были расстреляны: студент Владивостокского института во­ сточных языков Некрасов, московский инженер Щербин, учителя— Кузнецов, Ля- пустин, Мурзин, Мотовилов и др.». Мы далеки от мысли обелять Анненкова и скрывать от читателя его «до­ блестные» подвиги. Заявить, однако, должны, что никаких большевиков, да еще