Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

стом обмана оно избрало центр пустыни. Я вскочил к нему на спину и яроо но впился зубами в горб. Верблюд завизжал. Меня стащили. Я шевелил скулами. — Бить? — Бить— не встанет, не бить— тоже не встанет,—ответил спутник. — Есть выход! И меня с затаенной радостью все спросили: — Какой? Этот выход придумал один я и выполнить мог только один я. Женщины и дети в счет не идут, мой спутник тоже, он, за слабостью, вычеркнут из счета, офицер, бросивший жену и где-то бредущий впереди,- забыт. Остаюсь я один, быть может, более голодный, но менее износившийся — Какой выход? — Верблюд положил голову— ясно, что он не пойдет, а выход— впречься мне в двуколку. Подвиг ли это был? Нет. Тогда это было простым очевидным выхоюм— впречься мне в двуколку. Я сделал постромку из веревки, перекинул через плечо, остальные на­ катили двуколку, и животное, точно понимая, что ему решили помочь, встало, и маленький экипаж покатился. Стоило мне опустить лямку, верблюд оста навливался— без сомнения вез я один. Так шли мы, по крайней мере, часа три, но остановки с водой, видно, не предстояло— такая же ровная, крепко убитая галешником, немного накло­ ненная к озеру поверхность и то же озеро, блестящее расплавленным черным золотом от лучей уходящего от этого дня навсегда солнца. Пустыня. Вся недвижная, мертвая природа, залитая красными отблеска ми ,<ари, была в плотной маске... И озеро, изредка прятавшееся за глинистые холмы. И впереди, за холмами, вот сейчас только, чтобы завершить обман дня, кем-то нагроможденные груды камней, в формах которых я угадывал людские черепа и изуродованные бойней части человеческих тел. И солнце, точно алой кровью заливавшее опаленную землю. И все люди, потерявшие в пу­ ти человеческое, все свои чувства, которые оказались к расчету только разно цветными бумажками, выцветшими на солнце. Все, все было в тяжелой, глу­ хой, недвижимой маске. Хотел кричать и не мог, хотел бы плакать— влаги в теле не было,* и мной тянувшаяся двуколка на меня наталкивалась. И ночь пустынная, холодная застигла нас на гальке без во/фг Была об ’явл'ена двухчасовая остановка. Кто-то разводил костер из разбитых, ставших ненужными сундуков, жарил конину, у очень немногих, к зависти всех остальных, появились на огне котелки с водой. Сложил худые, трясущиеся колени к подбородку, закрылся тулупом от холода, лег под двуколку и заснул. Засыпая, я видел, как на темном, точно усыпанном звездной росой по крове двигались головы бесшумных дромадеров, с маленькими, вечно при­ слушивающимися ушами, и мне казалось в тяжелой дреме, что ночь в пустыне в такие часы родит громадных драконов.