Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

человеческая приспособляемость оказалась и на этот раз сильнее невзгод и бедствий, и исход нашелся. Среди гальки местами встречались кустарники чилиги, которая в эти дни цвела. Цветочки, пресноватые на вкус, тоже как будто влажные, создавали иллюзию хлебного злака, около таких кустов с одинаковым усердием паслись и люди, и верблюды, и с этой случайной компанией по подножному корму пасся и я. Превращенный постоянным движением в автомат, у которого каждый ненадежный, расслабленный сустав был скреплен ржавыми шарнирами, я по­ чти без сознания шел несколько впереди спутников и ни о чем не думал. Да, именно ни о чем. Как по гладкой поверхности замерзшего озера может катиться, не оставляя следа, случайно брошенный твердый предмет, так и мой мозг только случайно задевали мысли о серой гальке, медленно ползущей из-под моих ног назад, о пучке серой, жесткой, сухой, неизвестной полыни... Какой-то оборванец, когда-то бывший человек, сидел на горячей гаинже, хватал ртом воздух и почти топотом обращался к каждой повозке. — Подвезите, не могу! И каждый возница делал вид, что не слышит, дергал возжи и смотрел куда-то вперед. Человек умирал о т жажды. Мутным взором он следил за но­ гами идущих людей и колесами повозок, и ему казалось таким простым и по нятным у людей чувство жалости к нему. — Помогите же! И какой-то казак, почти юноша, с круглым лицом и носом без пере носья, с гноящимися глазами, соскочил в это время с возка, подошел почти вплотную к бедняге и бросил ему в лицо: — Кому ты нужен, сволочь такая, скажи? И, прошагав eure несколько десятков шагов, опять вскочил на телегу Этот человек мне показался троглодитом, с потными руками, способными из­ мять всю землю. Я мнимо утолил жажду листом ревеня, но от этого не стало больше влаги в моем теле, я мнимо утолил голод цветочками чилиги, но от этого не стало больше сил, и я шел, точно загипнотизированный ослепительным блес­ ком озера. Меня окликнули испуганно сзади и, когда я оглянулся, то понял крик: верблюд лег. Не разрывая цепи, повозки его об ’езжали. Голова отвратительного животного, ненавистного мне, то поднималась и смотрела поверх повозок на меня, то бессильно опускалась, и между вер­ тящимися спицами колес я видел злые глаза и вздрагивающие губы... Шагах в пятидесяти группа оборванцев копошилась над трупом павшей лошади, и через пять минут два человека с маской удовольствия, вместо ли­ ца, несли на палке часть заднего стегна... Весь день проходил под знаком зловещего, дьявольского обмана. И жи­ вотное, опустившее голову на землю, казалось мне, нас тоже обманывало... Я вижу, знаю, что оно обманытает— оно не может не обманывать, потому что я и мои спутники ему враги, и оно где-нибудь да должно нас обмануть, и ме­