Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

На двухчасовой остановке все наши усилия были направлены к тому, чтобы накормить верблюда, и даже детишки тащили ему травы, но, как это ни странно для громадного голодного животного, от меня он пищи не прини­ мал и отвертывался, точно ожидая, что вместе с травой я брошу ему в пасть яду. На нашу дневку у Саркен-Тюра, следуя своим путем, едва заметным для непривычного глаза, наткнулся караван из пяти верблюдов с проводником сартом на осле. Ему было предложено за серебро передать муку и рис отряд­ ному интенданту, но, видимо, этот насильственный обмен не входил в хозяй­ ственный план сарга, и он долго сидел, поджав под себя ноги, взывая к Аллаху. Он совершенно не понимал, что с ним случилось в пустыне. Первого июня ранним утром из уст в уста передавалось приказание сделать запас воды, так как на переходе в пятьдесят верст нет воды. Мы набрали полные котелки воды и, тщательно закрыв их тряпками, привязали у оглоблей поперек двуколки; и, увы, при первом сильном толчке наши котелки пролились до капли. А как это было легко предугадать! Прав­ да, дети не были лишены воды— мать для них несла в бутылке, но мы... Пить сразу же захотелось, захотелось до боли... В начале второй половины горячего дня верблюд начал заметно уста вать и шагал медленно, иногда даже останавливался, но еще не ложился. Я хорошо и теперь помню этот отвратительный, капризный визг: он крикнул и сразу лег, и мы опять, как вчера, растерянно окружили его. — Поднимать? Били. Я опять бил его до синих кругов в глазах, фельдшер — до полного бессилия. — Я подниму его,— пробормотал мой спутник. Он набрал палочек и сухого помета от караванов, проходивших здесь некогда, и разлржил у него под хвостом костер. Как мы не догадались сде­ лать это раньше? Огонь опалил ему хвост, обжег тело, и он вскочил и даже рысцой пробежал несколько десятков сажен. Мы торжествовали, но это зло­ радное торжество было преждевременно— верблюд опять лег, и на этот раз в его поведении чувствовалась какая-то хитрость. Опять костер, опять подпаливание нежных, не закрытых шерстью ча­ стей тела, опять короткое повизгиванье, но, к великой наше злобе и отчая­ нию, он не вскочил на этот раз обожженный, а только отполз на коленях на один аршин и продолжал, свирепо' оглядываясь, плевать то в меня, то в фельдшера вонючей зеленой слюной Пододвинули и опять разложили костер, и животное опять отползло Такой способ передвижения, сколько бы терпения ни было у нас и у него, не мог считаться успешным. Мы решили дать два часа верблюду на отдых, рискнув для этого отстать от обоза. За перевалом Орылгун-Дабан на заходящем солнце горели снеговые вершины гор Мустау. Мы поднимались. Становилось прохладно. Верблюд шагал сам, к вели- / кой нашей радости. Дальнейший дневной путь втискивал нас в суживающееся каменное горло, из которого смотрело красное солнце. На самой вершине перевала, в долине, покрытой плитняком, обозу было приказано остановиться по правую и левую сторону.