Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Ритмичность шагов, ровный хруст колес, беспрерывное движение ми­ нутами заставляли думать, что идем не мы, а под-нами скользит земля, тем ные, задумчивые силуэты кустарников и тела соседних холмов. Делали в тем ноте повороты по различным направлениям и остановились в сырых берегах бурной реченки Уш-Сюртэ. На внезапном крутом обрыве я остановился. Голова болела— в ней сту чали мои недавние шаги. Река, опустившаяся в туман вместе с обрывом ползла куда-то направо, разрезая темными комьями деревьев хлопья мяту щейся густой влаги. Жгла синий свод одинокая звезда. Ветер обрывал на мне одежды. Я сбежал вниз, окунулся половой в летучий туман, зачерпнул котелок воды и вернулся на бивак. Усилившийся ветер не давал возможности вскипятить чай и сварить ничтожный кусок мяса, хватал за верхушки деревьев, гнул их злобно к зем­ ле, выпрямлял, опрокидывал, делил пламя костра на части. Лошадь, здесь же пасущаяся, храпя, косилась черным блестящим испуганным глазом на прыгаю щие языки. Через три часа выступаем. Красные остановились среди тех ручьев, откуда мы так быстро ушли. Сутки пути почти в пятьдесят верст без отдыха, без сна, без еды. Напился теплой непрокипяченой воды, положил под голову мешок, в дальнем уголке которого прилипло мясо, закрылся полушубком и, как толь ко мог, свернулся комком и уснул. Уснуть дали не больше пяти минут, конечно, не больше— это я чув ствовал по стонущим мышцам, тусклой, непроснувшейся еще мысли и отек­ шему от краткого сна лицу. Солнце уже поднялось. Вчера вечером выметенные красными с остановки обозы бросились рез ко на юг, без дороги, и утром, после бушевавшей ветром над рекой и станом ночи, оказались у топкого болота. Это болото, образованное вышедшей из берегов речкой Уш-Сюртэ, с серо-зеленым мшистым покровом занимало не больше квадратной версты и было единственным проходом на твердый грунт караванного пути. Наиболее решительные люди, разгрузив повозки, тащили на себе ба­ гаж, перепрыгивая с кочки на кочку, иногда срывались и вязли, за ними об­ легченные повозки с бьющимися лошадьми. Наш верблюд с широкими лапами и легким возком медленно шагал по болоту и вез. Если бы его ступни провалились, он не встал бы больше, но животное, видимо, инстинктом чуяло опасность и осторожно ступало на мягкую почву. Во многих местах жизотные увязали окончательно, и их свистящее, надса­ женное дыхание и раздутые алые ноздри показывали, что им больше не встать, а люди в безумии метались, стегали их плетками, били между ушей палками, рвали за узды. Один серб из личной охраны Бакича завяз на средине болота на двух парах волов с фургоном, нагруженным рисом и мукой. Я поразился страшной силе этих животных—-.колеса брички почти по ступицу врезались в густую тягучую грязь, и быки их все-таки вырывали и тащили, оставляя широкий след вспаханной черной земли.