Сибирские огни, 1926, № 5 — 6

Алый сумрак. В окна смотрят луны, В окна луны смотрят со столбов. Вспоминаю золотую юность, Что рассыпал на траву лугов. Вспоминаю ту траву и тополь, Стройный тополь, пестрые кусты, И меж сопок, меж косматых сопок На поляне свежие цветы. Но вернешь ли смытое разливом, Загрунтишь ли синевою ров? На столе стакан, бутылка пива, Серая бумага и перо. В сердце горечь, пасмурная горечь, Густо хмурясь, вздрагивает бровь. Где вы, где малиновые зори, Голубых просторов серебро? Где Серко, что откликался В' травах, Теплых туч пушистая канва, В портяных изодранных чембарах Сплавщиков веселая братва? Нету их. Не вижу косогоры. Не звучит таежное гу-гу... За окном электроглазый город, И толпы неугомонный гул. Город! Город! пыльный, смуглокожий Не жалеет ни травы, ни рос! Ах, зачем сюда мой путь проложил Круглоногий мерин— паровоз. Илья Мухачев.