Сибирские огни, 1926, № 4

ПОЛДЕНЬ Вопрос первый: «Какими средствами, по вашему мнению, можно поа- нять урожайность в губернии?». Из всех ответов Игнатий Гаврилович делал краткую выборку, прибли­ зительную сводку. Попадались забавные ответы: «Приблизить массы на другие реформы землепользования, дабы покончить с трехпольем и скорейшим восстановле­ нием нашего сельского хозяйства». — Ничего. Коряво сказано, да ничего... Как всегда, в работе все не относящееся к делу отошло от Игнатия Гавриловича. Он ни разу не подумал ни об отце, ни о жене. Совершенно забыл про Изу. Когда выбирал ответ относительно скотоводства, вдруг рас­ хохотался: «Организовать случные пункты в неограниченном количестве». Захватил в левую руку волосы с одного виска, с другого закрутив пышные пряди на указательный палец, выдернул его. Над загорелым лбом встал за ­ дорный, смешной хохол. И в ту же секунду за дверью раздался тихий, но твердый и настойчи­ вый стук. — Что такое? Что нужно? В чем дело? — Это я, товарищ Чернышев. Откройте, пожалуйста. — Да что вам? • Иза положила на стол лист серой, плотно исписанной бумаги, плечом слегка касаясь плеча Игната Гавриловича... Он не отодвинулся. Как смешно было Изе думать, что раньше он багрово краснел при ее нежных-нежных касаниях. Видимо, каждый раз хотел что-то сказать, на лице мелькало вы­ ражение отказа. Но он боялся обидеть, ошибиться, робел... Такой огром­ ный, серьезный и такой дурачек в любви! Душный запах разогретого женского тела и крепких духов обнял его угаром; тело замерло в страстном толчке. Голос странно изменился. Уси­ лием воли придал ему должную твердость. — Ну, чего же? Ясно написано: «План преподанной работы сельсовета удобрить». — Как удобрить?.. — Ну, ясно: «одобрить». Вскочил, стряхнув ее руку, отошел к дивану. Мужским необманным чутьем понял, что пришла минута такого тяжелого напряжения, такой исто­ мы, какие разрешаются грозно, бесповоротно. Иза последовала за ним с протоколом в руке. Глядела на него неотступно. Он поднял глаза и быстро, как уличенный в преступлении, опустил их. Но она уловила в них что-то ра­ достное для себя... Радостно было его смущение, прерывистое, частое дыха­ ние, весь его возбужденный, взволнованный вид. Лист отчета упал на землю, прошелестев. Холодноватые, гладкие руки обвились вокруг шеи Игнатия Гавриловича; под их вкрадчивым насилием он опустился на диван... Стыд, страсть и вместе с ней чувство ноюшего отвращения; противная щекотка на кончике языка и на груди. Горячее дыхание около самой шеки. — Милый, милый, дорогой... самый лучший. Ведь я же ничего не тре­ бую, ничего не жду... Только тебя хочу... Ну, пусть ребенок, пусть жена, но изредка и я... и мне кусочек неба... мой ненаглядный. Ошеломляющий град поцелуев. «Встать... оттолкнуть... об’яснить ей». По всему телу протягиваются