Сибирские огни, 1926, № 4

— А?.. Матка?.. В хворь впала,—с мертвым равнодушием ответил Да­ нила:—ребенок сгорел... изба сгорела... двор сгорел... хлеб сгорел... корова с теленком... все сгорело!., сам не сгорел... пьяный... Петр Алексеевич шмыгал меж мужиками, прислушивался, шарашил мудреными словами: — Можно,—говорит,—согрешить и богу угодить?.. — Нет, чай, нельзя бы... .— Можно!.. Только каяться следовает. Или: — Что ни говори, а власть— эта верно что... О судах я скажу. Легкие стали суды. Чуть-что, тут тебе и амнистия. Часто посматривал через бугор на реку. — Лежит все,— ухмылялся ядреной улыбочкой1:—Николушка-то, я говорю. Прет... хи-хиьхи... — Да, уж долежит до чего! — Э-э! Ни до чего не долежит. Мы вот досидим... Нужно такое реше­ ние, граждане, выискать, чтобы, как говорится, комар носу... Слыхать вон налог-от опять не сбавят!.. — Разя знатко чего?—тревожно посыпались вопросы и разом все бо­ роды, отвернувшись от Данилы, уперлись Петру Алексеевичу в рот. — Врагов много, вот я и говорю,—язвительно ухмыльнулся тот :— одного, вишь, убили, другого, может, сожгли. Кто его знат?—напускал ту­ ману Петро:—милость-то она милость, да к нам ее нету-ка. — Сожгли-и?.. Это как же то-есть? — А так... Еще десяток в кулаки запишут. Сход глухо заволновался: — С нас брал, кому все пошло-? Оттеда пущай и требовает. — Кто ему виноват, что баба у него дурная? Правда, не поверят,— сожгли, скажут. — Обязательно дело, сожгли,^-вихлялся Прокл:—тогда, братцы, и я в кулаки запишусь... — Ты еще t v t ! —озлился на него председатель. — А я чо? Я... Можно сказать, башка у меня во!.. — Э, милай! Москва, грит, слезам не верит. Сам нас учил. К им бы не ходил, дали ба. Б удто завороженный говорил Данила, поджимая к ладони грязные от сажи и земли палы'ы: — Верил я им... Потому и ходил... Правды в ячейках искал... — Вот и ужуй поди ппавду тую!—жестко взвизгнул с’еденный оспой старик с суковатой палкой. Стоявший с ним рядом Петро Алексеевич хихик­ нул, но от старика отодвинулся и спрятал улыбку свою под брови. — Думал крестьянству честному на пользу делаю,—твердил Данила:— зубами скрипел, когда тяжко было, но верил. В бога клялся, но верил. Кре­ пости во мне не хватило. Упал... Думал дитё вырощу. Оно докопается, где правда на земле есть сокрыта. Сгорело дитё... Все сгорело! Пепел по земле развеялся... — Бог наказал. Землю клясть будешь, еще накажет. — Земля—кормилица наша... — Мужичья матка... Возгласы сыпались, вырастая в разноголосый гул. Глаза ft синьке. И два и три мужика, обзадорившись, с руганью уходили со схода. И тогда из тол­