Сибирские огни, 1926, № 4

— Ну, Копылов, председатель... — Эге! Так как же не ты, коли ты?.. — Гумагу Ятю зачем подписывал, что, мол, убит и стерегчи его ста­ нем? На кой он грех здался нам? Жив был на всех, как собака пьяный бре­ хал, а умер—стеречь обязались. Сволочь ты после этого! Морду тебе на­ бить!.. Ванятка сперва только прислушивался, но когда наперли мужики на ■ председателя, решил, что пора план задуманный в жизнь проводить — вы- юркнул на середину и глубокомысленный вид его, разгоревшиеся щеки и глаза, скошенные на сторону, выделили его из толпы. — Сколько вас в кулаки-ти записали да в самогонщики? А?.. Мужики переглянулись. — Десять!—сам себе и ответил Ванька:— ну, дак ждите, ежели вот так в дохлой собаке блох искать станете. Ять вам покажет... Ругаться сей­ час мы должны али дело делать?—Спрашиваю я вас. Н-ну?.. — Повремени, парь, нукать. Ты сперва скажи, о каком таком деле го­ воришь,— выручил растерявшихся мужиков, неожиданно подоспевший отку­ да-то, Петро. — А вот и расскажу, коли так. Первым делом тебя, дядя, слушать по- мене... — Только и вся? Ишь ты, хитрый какой! Тебя что ли слушать? Мо­ лод ещо. — А потом ходока в город направить,—не смущался Петровыми на­ смешками Ванька.—Дать ему от общества постановление такое, что, мол, просим нашу советскую власть снять с мужиков недомысленную беззаконную обузу. Вроде доверения дать... Ячейка от себя по партейным дистанциям про­ пишет. Таку Ятю заковыку заварим, вперед не захочет. Ежели у кого другие предложения есть, прошу выносить на организационное обсужденье собра­ ния. Понятно?.. — Понятно, да не совсем,—ехидно пропел, отвернувшись от Ваньки, Петро, сам глазом по толпе резнул:—ты нам скажи, на чей горб он сядет, посыльный твой? Сам ты его посылать хочешь али еще кто?.. — Как сам?—не догадался во-время Ванька:—общество его пошлет. Обложенье надо произвести...— и словом этим сразу загубил все дело. Как ошпарило мужиков. Крик поднялся. Кое-кто w домой, пока-что, отправились, боясь за твердый мужицкий пятак. Петро остервенел и наседал на Ваньку с кулаками. — Жив был—ваш был, партейная кобыла, вам возил,— орал он, под­ брасывая бородой:—теперь помер, так не надобен стал—нам препоручили. Это чтоб я да на падаль таку деньги класть стал!.. Да ни в жизнь!.. Данило, подошедший было к сходке, разом завернул оглобли обратно, оставив товарища одного отдуваться перед мужиками. И, действительно, по­ трепали бы Ваньку, да председатель его отмолил: не за Ваньку—за себя ра­ товал, боялся собственного звания, как бы власть сельскую прежде всех к ответу не поперли: — Пустите его, мужики. Грех один с ним. Уж вы тише бы!.. Отмучим­ ся и край!.. Ох, чую—мне за всех отвечать станет!.. Ванька сделал последнюю попытку овладеть вниманием и сочувствием толпы. Отпихнул от себя Петра. Вытянулся на цыпочки. Крикнул: