Сибирские огни, 1926, № 4

своим именем, напр. Басандай, окрестивший Басандайку, или Тоян, окре­ стивший Тояново озеро. Мечты Басандая выдать свою дочь Тому з а хана заставляют делать вывод о вассальных взаимоотношениях между ханом и князьями Басан- даем и Тояном. То обстоятельство, что з а р. Томью укрепилось имя утопившейся Томы, заставляет предполагать существование бардов и трубадуров, сла­ гавших в ее честь песни в феодальных замках других князей, рыцарей, баронов и графов, поместья которых были расположены на той же реке. Ну, чем не средневековая Европа в духе рыцарских романов? Такой организации для сибирских кочевников и звероловов мы не знаем и предполагать, при несомненном наличии родового быта, никак не можем. В формулировке развязки в предании допущена следующая харак­ терная для любовной интриги рыцарского романа, гипербола: Ушай во вре­ мя обратного пути узнает о смерти Томы и топится в речке, через кото­ рую ему нужно было переезжать. Выходит, что кто-то преданный ему, по бездорожью, среди болот и леса, спешит нагнать и сообщить «печальную весть. Это на расстоянии 7-9 верст, которые едуший Ушай мог покрыть в полчаса. Как бы Ушай тихо не ехал, а предание утверждает, что он ехал, а не шел, события не могли развернуться так быстро, чтобы оставалось время для подобно­ го извещения. Разве только по карманному радиотелефону мог узнать Ушай о гибели любимой девушки. том же духе и начало предания, рассказывающее о березе, как роковом для иногородцев дереве. Мягков видит в этом начале упоминание о другой распространенной в Западной Сибири легенде, где рассказывается о березе, в которой чудь увидела признак своего порабощения белым царем, а поэтому подрубив бревна, она (чудь) похоронила себя под землей. Основанием этой последней легенды, по моему мнению, послужило то обстоятельство, что могилы чуди обделывались не ободранными бере­ зовыми бревнами. Это было известно сибирякам,неоднократно грабившим курганы. Протокольную обрисовку устройства такой могилы можно найти у проф. Чугунова в описании раскопок курганов, произведенных им сов ­ местно с А. А. Аргуновым в Каинском у е з д е ^ Описание это напечатано в «Известиях Томгосуна», кажется , в 4U томе. Чугунов раскопанные им могильники относит к 4 веку по P. X., т.-е. з а 11-12 столетий до появления русских в Сибири. Бедная береза! По самым скромным расчетам выходит, что тысячу лет она твердила чуди и другим инородцам о грядущем порабощении, и в это поверили только тогда, когда факт совершился. По моему, это уже сверхромантика— заставить определенный вид растительности занять ранее ему чуждую территорию для того, чтобы предсказать историческое событие, долженствующее совершиться на це­ лое тысячелетие позже. А вот и романическая подробность: р. Ушай, или, как ее теперь, по мнению Мягкова, переделали, Ушайка стремит свои волны в Томь, таким образом, хоть после гибели, два когда-то любивших друг друга имени стре­ мятся слиться. А вот в Новосибирске Каменка или там Ельцовка имеют такие про­ заические названия, что никакой т у т тебе любви не пристегнешь. Эта особенность чисто русских наименований, стремящихся дать в названии характерный признак данной реки, заслуживает чрезвычайного