Сибирские огни, 1926, № 4

— Полно болтать неладное, какой он тебе брат есть?.. — Самогон вместе пили... Вот и брат... Ять, приступая к осмотру, ворчал: — Звон устроили. Сполох подняли. Уж, я вам докажу! У меня позабудете и барду как заводить,—одним ухом прислушивался к пререканиям мужиков с Проклом:— Гнездо самогонное!.. Не ружьем, так самогоном?.. Докажу!.. Сознание Ятево с месяц накаливалось на медленном огне досады. Метался он из деревни в деревню с обысками*, арестами и штрафами, бил самогонные аппараты, разливал закваску, десять деревень об’ехал—конца-краю не было. А из города пулеметили циркуляры: «ликвидировать... вырвать с корнем...». И Ять вырывал. За два года гражданской, изранившей тело, за год продоволь­ ственной, изранившей голову, он привык вырывать с корнем. А культуру?..— Ну, культуру пусть насаждают другие. Указательный перст его вывел над трупом две плавные петли и широким, с черной каемкой, ногтем хищно устремился в зиявшую на животе Николушки претную, развороченную до кишок рану. — Раз!—*резко обернулся он к председателю. Тот хапнул воздух, икнул, и от тошноты ему подтянуло глотку. А Ятевский перст, притягивая десятки мужичьих глаз, уже носился над носом бродня. — Два!—дрызгнул ноготь, и жесткая щетка волос зашевелилась. Мужи­ ки обалдело смотрели на Ятя и всем казалось, что, действительно, бродень на одной ноге—дело странное и несуразное—бродень на голом человеке!.. — Н-ну, дела!..—донеслось из толпы, и кое-кто из осторожных потяну­ лись полегонечку на деревню. — Самогоночка, говоришь, у вас лишняя?—вдруг набросился на Прокла Ять:—Дохни-ка на меня, сокол! Ишь разит как!—говорил он почти ласково:— Та-ак, миленочек, так. Ручку усунешь, кончик из мешка выглянет. С ним пил?... Прокл, растеряв дремоту, обуявшую им во время осмотра, пялил на Ятя заплывшие недоуменной улыбкой очи. — Я-то?—переспросил он:—дак ведь он друг Проклу-ту, али нет? Упо- койник-то?.. Пьян, говорит... Тебя может на свете не было, а мы с ним по " четверти лопали. Как же не пьян, коли пьян!.. — С ним пил?.. — С метрвым не пил. С живым пил. Чудак ты, я погляжу. С кем еще и пить, как не с ним?.. — Один?.. — И один пил, и с компанией. Потому по этим делам он мастер—первым делом идиёт, а вторым делом пьяница. — Ну, значит, ты и убил? — Я?.. Окстись, милый!.. — Прошу не забывать, что революция против крестов. Где был третьего дня Николушка? По толпе пробежал рокот: — Ты нас революциями не стращай, мы сами все революции на горбу вы­ носили. Кто-б его стал убивать такого?.. — Брехуна обуздал, да и рот разинул. Брехун Прокл-от!.. — А рана? А бродень? А самогонка7 — Самогонка—она божья, хлебна,— обиделся Прокл,—сам не послед­ ний по самогону техник: в городе по рубль за бутылку дают. Шкилет с на­ шего производству запляшет. Небось, хлебни-ка...