Сибирские огни, 1926, № 3

Р е зк о ударила по ушам тишина кабинки. Иеска выключил мотор. Планируем . Кузнецкий аэродром— небольшая плешина среди болотных к о ­ чек и глубоких дорог. Что-то будет? На нас валится тяж ел а я земля Кузбасса, земля, насыщенная углем и жел езом . Не курите, не грызите, не пейте! - Земля в хрустящем шуме к осм ати тся под колесами и пропадает. Мы з а в я з а ем в горячем красном киселе губ. С порога кабинки лицо громад­ ной человеческой глыбины, встреч ающих— красно, оно смотрит на нас красными губами, распяленными улыбкой (гл аза закрыты или зажмурены о т удовольствия). Мы видим красные волны улыбок, губы в улыбках. Хорошо в э т о т красный кисель бросать с крыла самол е та свои с л о ­ ва-камни. Смотреть, к ак тяж ел о расходятся по толпе густые волны. Толпы встречающих ждали самолет несколько часов. Толпы рады, веселы, что дождались, что самол ет прилетел. Приподнято-смешливо н а­ строены и мы оттого, что не смеялись в воздухе. Мы фыркаем в ру к ава , трясемся в смехе, когда наш губовый хим Дольский, в припадке а с к е т и ­ ческого самоограничения, призывает толпу не курить папирос, не пить вина, не грызть семячек, не есть конфет. — Товарищи, бросьте эти мещанские зам аш ки . Подсчитайте, с к о л ь ­ к о денег вы прокуриваете, прогрызаете, пропиваете! Миллионы, товарищи! О т д а й т е их на воздушный флот! Международные противоречия говорят з а то , что мы должны иметь свой флот. Осенние сумерки быстры. Они забрасывают нас сырыми, серыми к о ­ мьями тумана. Мы кончаем митинг и едем в столовку. В столовке, сидя з а громадным столом, Иеске с напускной с е р ь е зн о ­ стью спросил Дольского: — Курить нельзя, пить нельзя, грызть нельзя, а еее...сть можно, мо­ лодой человек? Дольский смущенно опустил свое б езусое лицо. Ответ на вопрос пилота дала сама «жизнь» в лице заведывающего коммунальной столовой т о в арищ а Бедеркова, человека в громаднейших подусниках Бедерков по ­ с т а в и л на стол тяж е л ую миску с дымящимся супом. Там, где жил Ф. М. Достоевский__ */ Город Кузнецк. Здесь я ссыпал в записную книжку целые сокрови ­ ща. Будет время— я займусь их разбором , приведением в порядок, шли­ фовк ой . Пока же я не хочу р а зобл ач ат ь своих замыслов, развенчивать родившихся образов. Сейчас я об этом городе не хочу писать пером х у ­ д ож н и к а (ведь художники всегда «преувеличивают»), Я отдаю свое перо б е сс тр а стном у протоколисту... Итак, я с товарищем X еду в крепость. Крепость на горе над горо­ дом. Город расположился на т р е х т е рр ас ах . Первая в е р х н я я—крепость, вторая, средняя— центральная часть города, тр е т ь я нижняя— следующая з а центром часть и окраина. Над входными 'воротами на крепостной церкви вырублено саженное п ох абн о е слово и з трех букв. Ниже подпись: студент Рычков. Церковь * с ож ж е н а красным бандитом Роговым и в н астоящее время у тили зируется часовыми порохового погреба для известных надобностей. Пол церкви по­ к ры т толстым слоем человеческих э к скрем ен тов , стены иссечены и и зм а- «Сибирские Огни» № 3. 1926 г. 13