Сибирские огни, 1926, № 3

Усмехнулась ласточка, улетела... Спала бандура, хлыст, ш апк а-татар- к а, спал Анбуш... ... Коровий табун взревел, шарахнулся... лошадиный топот, выстрел. Анбуш Иван стоял голый: испуг тряс вдавленную грудь в лопатки, а десять человек в седлах, с винтовками перед Иваном, трое с телегой, ту т же резали корову. Надулись жилы Анбуша, рубец, что на груди, вспыхнул, и б.росился Анбуш на тех, что в седлах и с винтовками. Лошадь грудью ударила в обна­ женные кости—смяла Анбуша, и долго, долго в голове его переворачивалось, и когда встал, то глаза не различали ни коров, ни солонца... Тихо коровий' табун налитые молоком вымена нес домой. Хлыст не гарцовал в руках Анбуша, не было бандуры, не было песни: — Корови мои яграюты... 2 . — Эх, жаба те понесла, волчья отрава!— на овечку выкрикнул Филин. Важно впереди овечьего стада шагал Филин,— шагал по сажени: ш а­ гнет, подождет и опять шагнет. Филин на голове ни летом, ни зимою не носил ни к ар ту за, ни шап­ ки. На черепе его грязевой слой и болотная получерная осока. Шея из тр е х канатов: один— где горло и сзади два. Двадцать лет пастушил Филин,— зн ал манеру овец, и овиы знали ухват­ ку Филина. Филин со стадом своим бродил по всем близлежащим логам, полям, солонцам,— в руках его березовая палка. В брюхе Филина перебой: надо мяса, надо хлеба Филину,— а овцам надо ьоды холодной, колодезной, овцам надо полуденный покой... Бадья за бадьей хлестала вода в колоды— разливалась, и из каждой бадьи волна серебристая и в колодах колыхалась свежим расплавом. Маринка, о т стана, смотрела в поле:— видела табун, Филина, и потому руки ее быстро, вперегонку, по веревке— вытаскивали из колодца бадью за бадьей: не у сп ееш ь— Филин в подзатыльник даст! Филин за ка ти л за щеку пригоршню табаку, и глаза его р а з ’ехались: «право, влево, наискось. А Маринка перед Филином, глаза черные, прож­ женные, голая грудь разманивала Филина. . Полуведерный чугунный котел начинял) воздух бараниной, брызгал к а­ плями сала. Собаки: Борзя, Машка, Постойко хвостами не могли отбиться о т соблазна жирных щей. Овцы лежали, собаки грызли кости, высасывали мозги, Филин с Ма­ ринкой тоже лежали после обеденной истомы... По дороге вилась пыль, по дороге были голоса, резкие, буйные, и ло­ шади скакали по дороге с обрезанными хвостами. Собаки вскочили. Бор зя первую лошадь цапнул клыками з а морду, Машка с Постойком хватали лошадей з а ноги, ловили за стремена, и глаза соб ач ьи были мутные, и зрачки их кровяные. Люди в седлах перли прямо на табун. Выстрел. А собаки еще злее и вы­ ск акивали выше лошадиных морд. Остановились перед собаками лошади.- боятся. Филин с палкой, что в оглоблю, раскачивался навстречу конным хмурый. — Одну давай н^м, а то вот,— кричали люди с седел, показывая вин­ то в ки , и лица их— потные и молодые. — Не лам,— и Филин поднял палку. Конный, что посмелее, с широким лицом и с расплюснутым носом, счикал :