Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

Андрей колотил в спину Шрэка, втолковывая, что выпивка с началь­ ством слишком чинная, что они обязаны с честью закончить вечер в «Баш- республике», спрыснуть их авиационную дружбу. Ш рэк показывал печатные правила, качал головой. — Брось!— возмущался Бронев.— Вы уже установили рекорд. Теперь вам переплюнуть осташось до Берлина: какие здесь правила?! — Dura lex, sed lex!— вздохнул немец. — А по-русски т а к : «Дурацкий закон нарушить не грех»!— перевел Бронев. Старый двухэтажный особняк Заозерских наискосок от Успенья. Здесь тишина девяти десятых человечества. Вечер. О т этой тишины человеку тошно, пальцы нехорошо сжимаются— чтобы вырвать с корнем— и ловят пустоту. У Эрмия были крепко сжаты скулы; но на знакомом крыльце, вместо медной плиты— «Петр Петрович Заозерский»— вывеска— «Контора Госпароходства» и— ниже— татарские крючки. Эрмий заглянул во двор. Вместо травяной ти ­ шины, там стояли большие поленицы голубых веялок. В самом центре, в Ное­ вом ковчеге корыта (на Арарате двух табуреток), молодая татарка стирала белье. — Вы не знаете, куда переехали господа Заозерские?— неизбежно ска­ зал Эрмий. Женщина выпрямилась, прислонив руку выше кисти ко лбу, чтобы пот не капал в глаза, смотрела, щурясь. — Ух, ты бульна фасон кабалер! И снова принялась за стирку. Эрмию стало весело, он повторил. Татарка оскалила черные краше­ ные зубы. — Гаспада салсэм вышли. Абтраган гаспада!.. А стара барыня тута...—• Она показала на флигелек-баню, у края двора. Эрмий подошел к баньке, постучал. — Кто там, экскурсия?— закашлял предбанок. — Здравствуйте, Софья Александровна!— сказал Эрмий. Старуха открыла. Эрмий смотрел, выжидая. Помещица стала совсем се­ дой, сухопарой. Платье и обувь ее были стары и очень тщательно зачинены, опрятны. . — Чем я обязана?— спросила она громко: голос ее приказывал всю жизнь. — Вы меня не узнаете? Старуха вгляделась. — Эричка!— улыбнулась она.— Слыхала, слыхала! Так, значит, не врут?.. Ну, проходи, милый. Посмотри, ка к нас Бог наказал. Банька была неоштукатурена. На бревенчатых стенах— занавесочки, картинки, фотографии. По бортам комнаты плыли деревянный стол и деревян­ ная кровать с белком подушек. Прямо, у стены, ка к Баба-Яга, присело пиа­ нино. За нотами, на старинном дубовом стуле, согнулась девонька-комочек, гихоня. — Ступай, Веринька, на сегодня будет,—сказала старуха. Веринька сползла, перекрестилась на >tojj в иконах, растаяла. — Забыли товарищи, не отобрали,— пояснила Софья Александровна, вздохнув на золотую жуть.— А Петра Петровича убили, вы знаете? Взяли заложником, когда наши подходили к городу, посадили в баржу. Оттуда ни­ кто, ведь, не вернулся.