Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

самом, в высь. Он оглянулся. Юнкере торопливо пыхтел на краю неба. Его не­ человеческий шум еще сдерживал рамки зеленого поля. К Варнемюндэ под­ бежали Ш рэк и Фукуда. Оба они были в новеньких европейских костюмах, в крахмальном белье. Ш рэк был красен о т солнца. — Такой азиатской встречи не было и в Азии,— сказал он.—Ну, спаси­ бо, вы скоро обернулись. Он честно отказывался от почестей до прилета Варнемюндэ. Герр Ф у­ куда готовился к банкету. Поблескивая очками и золотым зубом, японец вы­ спрашивал и долго повторял, заучивая: — Да здравствуэт совиэцкая Россия!.. Это, ведь, Россия, герр Бронев? Андрей подрулил к Варнемюндэ, выключил мотор. В тишину рванулся рев толпы, знамена окружили авиаторов,— лес. Кричал речь башкир. Кричали лю­ ди. Татарин с аксаковской бородой, в глубоких калошах, в жилетке поверх желтой косоворотки, в бархатной тюбитейке, наставил в Эрмия палец-коро- ты гу, затянул, ка к «апельсин-лимон»: — Эта наша города апицер-малайка! Малайка-летайка! Малайку-летайку подняли и понесли. За ним поплыли: Шрэк, Андрей, Левберг, Фукуда, борт-механики. Нестягин заперся в кабину Юнкерса. Мед­ ведя вели за веревку настоящие малайки. — Мне кажется, это не совсем еще Европа,— сказал Ш рэк, покачиваясь на сильных и потных плечах. — Сюды! Сюды!— кричал авиахимик. С помощью милиции и комсомольцев летчиков отвоевали, отвезли в гостиницу «Башреспублика», караулили, пока они переодевались, чтобы до­ ставить на торжественный банкет. В СССР, окончив будничные свои дела, люди занимаются мировыми и принципиальными вопросами. Поэтому считалось, что банкет в честь ино­ странцев должен иметы, та к сказать, дипломатическое значение. Столы были накрыты в партере Гостеатра, откуда предварительно вынесли на улицу де­ сять рядов кресел. На балкон и в ложи выдавались специальные билеты, чтобы народ мог посмотреть на пир и послушать знаменитых местных ораторов. Речи говорились о международном положении и о пользе сближения Германии с СССР. Из кушаний и вин также преобладали основательные: пельмени, пи­ роги, рыковка, настоенная на апельсиновых корках, плававших ту т же, в гра­ финах. Ш рэк сказал, что хотя он не компетентен в вопросе о правитель­ ствах, он хотел бы, чтобы они, по крайней мере, не мешали заниматься куль­ турной работой. Эти слова были признаны за гвоздь банкета и переданы по телеграфу в центр. В тот же день три почтенных джентльмена без всякого банкета подписали в Лондоне протокол, предусматривающий разрешение Германии на постройку ста эскадрилий истребителей и бомбовозов, в случае совместного выступления держав против большевиков. — Да здравствуэт совиэцкая Россия!—сказал герр Фукуда. — Банзай!— крикнули присутствующие коммунисты. Все выпили. После речей на сцене появились певцы, танцовщицы, музыканты. Скри­ пач венской оперы, окопавшийся после плена в особнячке с фруктовым са­ дом и дебелой женой, заиграл знаменитую серенаду, до того одинаковую на всем земном элипсоиде, что Эрмий стал испытывать муть и пошел к выходу. — Ты куда? остановил Андрей. — Надо же мне зайти к Заозерским. — Ну, расскажешь, расскажешь. Только смотри, вечером обязательно возвращайся, милый! Устроим тарарам.