Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

Кунь-Коргэн шагнул и туманы окружили его. Они плавали всюду, и Кунь-Коргэн не энал, куда ему идти. Каждый раз он встречал круглое озеро, старался обойти его, чтобы продолжать путь прямо, терял направление, опять приходил к берегу, пока не возвращался к первому следу. Совсем рядом, у левого виска, он ощутил равнодушие. Усталость, скривив губы, слабо махну­ ла рукой. Тогда Кунь-Коргэн вспомнил новый подарок, закрылся бубном, взы­ вая к духам, и пошел прямо, за черной стрелкой. Девять раз мутно-молочная вода, полная липких существ, покрывала его, погружая в холодный сумрак; девять раз Кунь-Коргэн едва сдерживал дыханье, пока, наконец, каменная гряда не преградила его путь. Высок и кр у т отвес, ка к Иик-Туу. Ударил Кунь- Коргэн в бубен и пошел вдоль стены, по левой грани страны озер и туманов. Ка к собака, подбежал Хал-Халыч. Кунь-Коргэн лег на его пушистую спину, медведь свернул в узкую расщелину и снова помчался в лес, ночь и ветер... — Заищэ, Зоя,— оказал Эрмий.— К а к мне называть тебя нежнее? Твое имя, ка к и мое, не любит уменьшительных. У меня есть жена в Германии и маленькая дочка, Рита. У меня бывает много женщин, я— перелетная птица. Когда я люблю новую, мне кажется, я ее не забуду; но я забываю. Т а к бывает часто... Нет, не теперь! В этот громадный месяц я видел много женщин пре­ красных и странных, но немцы условились работать, ка к черти, и мы вели себя, точно спортсмены на Олимпийских играх. Вот... А сейчас я хочу тебя, ка к будто больше ничего нет на свете! — Я знаю! Под рукой, словно- бездна Тихого Океана, зов ее груди... Бледный теплый свет медленно наполнял мрак. Светлая долина почуди­ лась за черными колоннами кедров. Медведь остановился на опушке. Кунь- Коргэн спрыгнул, пнул его в лес. Невиданный кандык рос на поляне. Он цвел радужными цветами— си­ ними, к а к полуденное небо, огненными, точно закатные облака, бирюзовыми,, словно сумерки. Цветы качались и пели. Тихая дрожь семиструнной тандыр-комыс переплеталась далеким рокотом труб. Тысячи звуков трепета­ ли в цветах. Они рассказывали Кунь-Коргэну длинные и приятные повести1о великих богатырях и о хорошей свадьбе, где теплая аракы черпалась больши­ ми чашками, баранина была жирной и трубки набиты русским табаком, о мно­ гих повседневных делах Акмала и о красавице Улаа из Эликманара. Кунь-Коргэн пошел вперед, следуя за чуть слышным далеким зовом по­ токов, мчащихся в подземелья. Волшебный кандык льстиво склонялся перед ним. Кунь-Коргэн ударил в бубен. В ответ зазвучали другие бубны, и Кунь- Коргэн вздрогнул, хотя бубны звучали не страхом, а сонной и страстной не­ гой. Громче и радостнее раздался их рокот, и девять дочерей Эрлика, танцуя, окружили Кунь-Коргана горячим кольцом. Нагие тела были смуглы, черные косы касались могучих бедер, на красных с золотом поясах непрерывными рядами струились рыжие лисьи хвосты. — Труден путь путника ,— звенели бубны,— и в начале и всюду нет у него конца... Есть только одна пристань для молодца— женская ласка, одно сокровище на свете— любовь. — Пусти меня, Тан-Чолмон, я приду после,— прошептал Кунь-Коргэн. — Останься у нас, Кунь-Коргэн!— заласкались женщины.— У нас цветы круглый год, а впереди гремит гром. Ты возьмешь любую из нас, а впереди грозный отец. Посмотри кругом Кунь-Коргэн,— ка к хорошо! Бешено ударил Кунь-Коргэн в бубен, заглушая дурманные зовы, но тогда из круга вышла сама Тан-Чолмон, лучшая из волшебниц. Тело ее сверкало,