Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

Ранняя луна зашла, ка к зарево. Звездная ночь в горах. Тихи черные тени кедров. В центре белого круга— костер. Эрмий шагнул в тьму. Он хотел позвать Левберга; но в каюте было темно; немцы спали: у них было много трудных дней. Аэроплан, в отблесках костра, под черной гривой скал, выглядел неузнаваемо дико. Эрмий вернулся. И т-Кулак долго взмахивал над костром бубном, пробовал на звук, точ­ но настраивал. Потом привычно помог отцу навьючить шаманские доспехи. Кунь-Коргэн. спросил, нет-ли русской аракы? — Если напиться, то и я зашаманю,— пробормотал Эрмий, выливая коньяк. Но Кунь-Коргэн не пил. Он покропил во все стороны семь раз, остатки выплеснул в огонь. Алкоголь вспыхнул голубым цветком. И т-Кулак подал бубен. Кунь-Коргэн начал камлать. Алтайцы молча усе­ лись вдоль круга, скрестив ноги. Кунь-Коргэн сидел, покачиваясь, к а к засыпающий, закрывшись буб­ ном,— бормотал в бубен свои призывы. Духи прежних могучих камов о круж и ­ ли его. Он молил их поддержки. Аласа! Аласа! Аласа!.. Бормотание было глу­ хим, быстрым. Оно напоминало далекий звук перегретого пара и урчанье мед­ ведя в малиннике. Вдруг Кунь-Коргэн поднялся. Напряженнее стала песнь. Кам раскачивался, взмахивая бубном, точно дискобол перед броском. Бубен загудел, шаман крикнул и закружился внутрь пятками, слегка согнув и рас­ ставив ноги. В пламени шипели листвяжные сучья. За пламенем— черные зуб­ цы гор. — Оказывается, шаман это тот же авиатор,—сказал Эрмий.—С по­ мощью несущих поверхностей своего бубна он может в два часа достигнуть вершины Алтая и вернуться обратно. — Вы все стараетесь показать свое остроумие,— отмахнулась девушка. Она следила за пляской. — Это для вас,— придвинулся Эрмий. Кам вертелся все быстрее. Железные перья побрякушек на его спине вздымались и звенели... там-тум— там-тум— бубенцы на дуге в ночь. Голос глу.хой и ровный плыл мутным дымом китайской курильни. Чудовищная пти­ чья шкура маньяка раздувалась, летела. Иногда Кунь-Коргэн останавливался, выкрикивал страстное заклинание и мчался снова. Пламенные неподвижные лица алтайцев повернулись к огню костра. Алтайцы курили и слушали. — Такой способ добывать себе хлеб насущный труднее, чем у наших попов,— сказал Эрмий,— значит и честнее... Сколько времени продолжается обыкновенно камлание? Заилэ молчала. Есть только один этот дремучий мир. Светлые улицы Москвы, лаборатории университетов, рупор радио, все— клубилось тяжелым дымом легенд. И вот улицы стали ордой, о т дыханья лошадей вздымается т у ­ ман, лица воинов, словно степной пожар. Идет ханская свадьба— той. Ручьем льется аракы, мяса накрошено, ка к тайга. Рядом лежит богатырь. Она присло­ нила голову к плечу. Плечо надежное, мужское... Кунь-Коргэн взмахнул бубном. Тьма раздвинулась. И вместе с тьмой раздвинулись горы. Воспаленный глаз низко го солнца смотрел, не мигая, в глаза Кунь-Коргэна. Огненная марь озаряла пыльную, ка к лошадиные копыта, степь. Через степь, к солнцу, натоптаны громадные следы. Кувь-Коргэн по­ шел прямо. Шаги его были легки, он ступал по верстовым впадинам без уси­ лий. Вдруг земля расступилась, точно зевнула гнилым ртом. Душный чад под­ нимался из бездны. Глаз охотника не мог различить внизу ничего, кроме па­