Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

— Так што согласно инструхции. В бумаге оказано: поставить посе­ редь круг, а у камней и ям— стрелки. Ну, на стрелки у нас известки не хва­ тило, а камни ту т ка к раз возле середки. Т а к што мы и поставили круг, штоб лучше было видно. — Круг на камнях, чтоб лучше было видно! H e rr Levberg! Подошел Ш рэк, отражая лысой чисто-выбритой головой горное солн­ це. Крепкие морщины пересекали лоб знаменитого пилота аэронавигатора, в колючих подстриженных усах была седина, но светлые глаза блестели кусоч­ ками неба, юности, неисчислимых приключений. Весь он был твердый, ове­ янный чистым воздухом, ясный. Эрмий вдруг не выдержал, рассмеялся. — Чорт вас дернул спуститься! — Раз я вижу аэродром и у меня лопнула свеча... — начал Шрэк. Эрмий рассказал об изобретательности аймачного комитета, сберег­ шего известку. Немец, для приличия, выругался на нескольких языках, вдруг засиял снова, придавил плечо Эрмия жесткой рукой. Он сказал, что «все к лучшему»,— «по крайней мере весь мир будет знать, в ка ки х условиях мы ле­ таем», что Эрмия, конечно, «ни один дурак не обвинит в задержке». Да и за­ держки не будет,—Он вышлет из этого, «как его?— Виски-Биски—пару по­ крышек с верховым. Покрышки придут послезавтра утром». Он обещал подо­ ждать за Уралом в Демске, сделать там последний просмотр моторов. Левберг же должен был заняться моторами здесь, чтобы потом не останавливаться. Демск был родным городом! Бронева. Выбор Демска для устройства одной из баз на пути перелета был сделан под его влиянием. Ему хотелось провести там день, два. План Ш рэка ему не улыбался; но в словах немца была крепкая логика. Дело прежде всего. Эрмий промолчал. — Nun g u t!— кивнул Левберг. После того, ка к один из Каан-Кэрэдэ улетел и в поле остался только его хромоногий брат, жители Акмала пошли смотреть чудовище. Горцы под­ ходили не сразу, круг их неподвижных глаз становился теснее. Они смотрели на машину, выстаивая часы, с непонятным для горожанина упорством. Лету­ чие люди оказались вовсе не страшными: они покупали кумыс, творог, яйца, хлеб и платили, сколько спросишь. Цены на Акмалской бирже, окрылен­ ные, поднимались все выше. Кунь-Коргэн и Сапыш приехали верхами, на вся­ кий случай,— Кунь-Коргэн на любимом своем рыжечубаром коне, Сапыш на чалом. Кунь-Коргэн под’езжал к железной птице спиралью, на девятом за­ витке остановился. Шаранай подскочил, говорит.— «Темир-Куш будет ждать новой ноги. Я теперь знаю, ка к летать. Вот я бы тоже мог летать, потому ито я очень верткий»...— Но авиаторы сидят на своих низких сиденьях, при­ стегнутые ремнями, и всегда испытывают потребность размяться. Эрмий Бронев увидел лошадей, спросил: — Сколько возьмешь покататься, гражданин? — Целковый!— сказал Кунь-Коргэн, и сам зажмурился от такой цены. Птичий хан, не моргнув, достал целковый, отдал Кунь-Коргэн спрыг­ нул, засмеялся. — Бери чубарого, друк, это мой коилга! Сапыш подержал стремя... Эрмий пустил коня по тропе. Хвойный лес окружил его тишиной. Не было в этом чудесном лесу ни птиц, ни таежного гнуса. Только бесшумные бабочки порхали, на полянах,