Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

В т о г же миг в глухую свистящую тишину ворвался другой тревожный, ка к удар набата, резкий звук. Аэроплан подпрыгнул, клюнул носом и с грохотом перекачнулся на хвост. — Правое колесо!—крикнул Левберг. Из густой веселой травы торчали острые обломки сланца. Эрмий заме­ тил их сверху и тотчас же подумал, что это пятна пролитой известки. Камни были в черте круга. — Круг поставлен на самом опасном «месте,—розовея от негодования, крикнул Эрмий. Немец спокойно ругался, осматривая машину. Колесо скрутилось, точ­ но выжатое полотенце, покрышка зацепилась за' каменный коготь и разорва­ лась пополам. Запасных покрышек не было, значит приходилось застрять. — Чорт,—сказал Левберг. Герр Грубе вертел ручку кино-аппарата, вертел об’ективом, вертелся сам. Сенсация! — Чорт!— погрозил ему Эрмий. Герр Грубе не слышал. В страшной своей спешке, перебегая о т аэропла­ на к аэроплану, repp Грубе взывал: — Где же дикари, где дикари? Герр Бронев, позовите сюда дикарей! Скажите, что я дам каждому полметра медной проволоки! Эрмия поразила прекрасная благоухающая тишина. До сих пор их встре­ чал весь мир. Толпы вытаптывали траву вокруг их машин; гул приветствий был, к а к прибой. Молодые девушки приносили цветы и взгляды, о т которых неподвижные предметы начинали кружиться... И в самом центре этого яркого вихря был он— победитель! Здесь цветы росли в поле, и аромат их поглощал дикий азиатский запах теплых смол. Ни один звук не примешивался к про­ зрачному воздуху гор. Мощно грело солнце. Эрмий сбросил шлем и черную ме­ ховую куртку. Из леса скорым шагом шли четверо. На них были русские рубахи, по­ лотняные штаны, сапоги. М ужики остановились поодаль, громко переговари­ ваясь, ка к всегда говорят в присутствии глухонемых и иностранцев. Один был русский, трое—скуласты, смуглы. — Я слушаю,— растяпо говорил русский,— што такое?— КырКырдьр- кыркырды!.. Т ут ишшо колдун ихний лупит: беда, орет, птичий хан прилетел... У азиатов за скулами не видно ушей. Эрмий невольно закричал: — К то намазал здесь круг?! Пришельцы сразу замолчали, раскрыв рты. Так, должно быть, камене­ ли богатыри древних былин, когда птицы вдруг начинали говорить человечьим голосом. — К то здесь старший?—снова спросил птичий хан. — Моя присидатель,— робко сказал азиат. Русский вышел вперед. — А мы полагали, вы немцы... Аннако, может и впрямь немцы, тока по нашему понимаете. Старший он выходит, председатель аймачный— Иван Ива­ ныч. Энти алтай-киджи— члены: Ерконов и Тенгерекот. А я, значит, Авиа­ хим буду. — Када летишь?— спросил Иван Иваныч. — Када, када!—обозлился Эрмий.— Кто здесь круг намазал, скажите лучше? — Мы,—с достоинством сказал «Авиахим». — Зачем же вы поставили круг на самых камнях? Нарочно, что-ли?