Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

так ож месте! Эрмий пожал плечами; но снижавшимся аэропланом управлял Ш рэк, начальник экспедиции. Аэроплан Левберга нес основной груз тяжелых инструментов и запасных частей,— у Ш рэка помещались два пассажира экспе­ диции: кинооператор-корреспондент— герр Грубе, и японский журналист герр Фукуда. Токио— Асахи и Осака— Асахи заплатили 50.000 марок за его перелет до Берлина, по 1000 марок за килограмм. Левберг кивнул головой. Руб­ чатые серебристые крылья мгновенно качнулись, наклонились на 45 °'в яркой,, ярмарочной каруселью закружившейся, синеве. И человеческие тела, раство­ ряясь с каждым мигом ускоренья, становились все легче, призрачнее, ка к па­ дающие ракеты. Медленно снижаются аэропланы в горных ущельях, но еще медленнее курит длинную трубку старый кам. Кунь-Коргэн курил добрый табак, пода­ ренный попадьей из соседнего села за то, что духи открыли Кунь-Коргэну, куда пропал пегий поповский конь. Кунь-Коргэн ладит с духами больше, вер­ но, чем русский волосатый шаман, который пускает дым в глаза побрякушкой и гнусавит по колдовским книгам... Вот много хуже колдуны из «аймактын парткомы!» Вчера в аил приехал сам аймачный председатель и с ним еще двое, все кызыл ндкбрлор, коммунисты из крещеных алтайцев,— не к добру. Кунь- Коргэн высмотрел, ка к они собрались в поле и весь день творили страшные заклинания. Они намазали в траве большой белый круг, жгли костры и, встав: лицом к мужской половине неба, махали руками. Кунь-Коргэн заметил, что скот боялся перешагнуть заколдованный круг, бежал в горы. — Буду камлать Ульгеню, отведу беду,— подумал Кунь-Коргэн. Сапыш дернул отца за пустой рукав спущеной с плеч шубы. — Что же сделал Аин-Ш аин-Ш икширгэ?*)— спросил Шаранай, пар­ нишка старика Четаша. Кунь-Коргэн рассказал сыну о тех временах, когда солнце грело жарче, месяц светил ярче, когда вовсе не было русских на родном Алтае, когда земля рожала великих богатырей... — Думает Тойбон-хан,— заговорил Кунь-Коргэн,— ка к ему погубить витязя? Пошлю, думает, его в смертное место. Аин-Шаин-Шикширгэ возвра­ тился домой: «Здравствуйте, отец и мать! Здравствуйте две равные сестрицы!»- Две равные сестрицы поставили золотой стол о шестидесяти шести углах, по­ давали девять тажууров аракы, клали еду «алиман-чикыр». Голодный стал сы­ тым, усталый стал жиреть, лег и заснул. На девятый день пришел ханский посол. «Завтра утром пойду»— говорит Айн Шаин-Шикширгэ. Приходит утро. Седлает огненно-рыжего коня Илизина, кладет на него золотое седло вели­ чиной с луг, подтягивает шестьдесят шесть подпруг, надевает ланцырь о де­ вяносто девяти пуговицах. Меч блестит, к а к лед, за спиной— арагай, лук. За­ гремел по горам, зазвенел железными копытами. Твердый камень превращает­ ся в россыпь, твердое дерево превращается в труху, дрожит синий Алтай! При­ езжает к Тойбон-хану. Шестьдесят богатырей ведут коня Илизин-Эрена к же­ лезной коновязи, семьдесят богатырей поддерживают наездника. Говорит Тойбон-хан: «-много народу сожрал шестихвостый Карагула, много прогло­ тил Кер-Балык. Остался народ на счету, остался с ко т на счету. Обсудили дела с девятью благородными зайсанами, решили— покамлаем, чтобы умножился народ, чтобы умножился скот. Ты в моем народе первый, с’езди за старухой *) fliH-LL!ajbiH-llIiKuiMpra,