Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

В первое утро пути, в чистейших тонах синих эмалей, на «Warne- m unde» было принято радио— обычные аэронавигационные сведения и краткий перечень важнейших событий за день. Была среда 10-го июня. Радио сообщало о том, что произошло в Европе в среду 10-го июня после полудня. Пилот, только что продравший глаза вместе с тропическим солнцем, совершенно точно знал, что случится в то т же день вечером. Он знал, что в 14 часов советско-американский договор будет подписан и что по этому поводу скажет м-р Форд. Это не было ново, но пилот, надев слуховые раковины, улыбался, отмечая певучие тире и пуанты... И т-Кулак принес панты, но Кунь-Коргэн не был спокоен Странные слухи шебаршили по Алтаю, ка к черные духи, кара-кбрмосы. Старик даже не мог понять, о чем их ядовитая речь. И он также хотел знать утром, что случится вечером. Он оседлал рыжечубарого и уехал высоко, чтобы поклониться священным вершинам. Сердце его ударяло в голову, ка к волны, и он молился: «Бог создал наши головы с вихрями, Что же мне делать, великий Алтай? Отец мой, ясный Ульгень, Вознесший горячий огонь свой, Пооавивший три очага.— Дай золотое решение! Седеющую голову мою сделай спокойной!..» Но не может человек быть спокойным. Двенадцать новеньких ди-хэвиляндов с моторами «Либерти», завода «Большевик», реяли гад Новоленинском. На крыльях— красные звезды. Четыре быстролетных биплана обогнали «Исследователя», раскачали на резких своих волнах,— отсалютовали. Вщгзу была игрушечная модель города; но никто из игрушечных обитателей не бежал, ка к заводной, к пружинке бе­ лого круга, никто даже не поднял головы: столица! «Исследователь» снизился в пустом безмолвии гигантского аэродрома. Участники перелета по телефону, ка к с вокзала, вызвали автомобиль. При­ ехал служащий Авиахима, подал два желтых лоскута-телеграммы. Одна была Бочарову о т Климова, в ней сообщалось, что Артамон Михалыч привез член­ ские взносы со всей деревни; другая— Броневу, от брата. Эрмий Бронев сооб­ щал, что завтра экспедиция вылетает из Пекина. «Кобдо и Сибирь!» завер­ телся пилот,— «Семен Семеныч! мы тоже должны вылететь завтра! Иначе— прощай, мой Ермошка!». В автомобиле начался крыловский квартет, каждый тянул в свою сторону. Нестягину нездоровилось, он просил отдыха. Узлов был принужден сменить блистающий мир полета на стирку грязного белья рукопи­ сей, подобно тому, к а к Мартин Идэн менял сухой жар своей одинокой поэзии на зловонные испарения прачешной. Бочаров упирал на необходимость «увяз­ ки» обещанного им свиданья братьев с агитполетами. Медведю было все равно, но он был голоден и шумел больше всех. Прохожие останавливались. Город строился. Городу едва тридцать лет. В городе почти нет стариков. В городе закладывали очередную сотню зданий, чадили асфальтом, разрывали улицы под провода и трубы. На углу Красного проспекта и улицы Горького, на том месте, где была единственная в городе часовня, каменный встал Ленин. Каменная рука была протянута вдоль проспекта, на юго-восток. В таких го­