Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

должно, обятали. Ну, ка к ничо не помагат, в неволю чорту свечку ггосга- • вишь... И-их, ужась старуху взяла, верна! Вот, скаж ут, ета сама лихоманка на елани, ка к сатана ужасное, большое, с крыльями... О хотник засмеялся. — Болота у вас. Малярия. — Болоты, правильна... Железный доктор ссыпался сверху, замахал черными1руками. — Семен Семеныч! Действительно! Анофелесов здесь полно!.. Смотрите! Комар сидел, ка к самолет с подломанным шасси, носом вниз. Охотни­ ки переглянулись, сквозь хвою бород усмешка: — На эропланте летат, а комара боится. Им было трудно представить, что комар страшнее аэроплана. Бочаров завел проповедь о пользе хинина. — Знам!—отмахнулся охотник.— Да где ие укупишь хину? Купить ничо ни укупишься. Был у нас сельсаеет, свой паря, при Толчаке порот, доставал. К а к он таперь в атпуску, в тюрьме то-ись, за холодное отношение к возло­ женным на нево обстоятельствам (до подозримых в налоге не встрявал, што-ль)... дык на ево место, сточь-вточь, силом не затаили ишь. Бягут. Ка к выберим, та к сбяжит челавек. Охотничать... Нестягин развертывал пропеллер. — Ну, подожжом, посмотрим, к а к медведь летат. — Ha-ко , берите,— сказал Бочаров, сунул в шершавую ладонь бумаж­ ный мешочек с порошками хинина. — Вот-та лафа нам: мядведя, схитрились, сходно продали, а ишшо при­ дача. Да ты возьми хучь серяка за хину! Бочаров взял гуся, пожал Степанову ладонь. — Залетайте колда,— махнул шапкой охотник.— Чичас у нас началь­ ник милицейский, из партизан наших. Самогон расследует. В Сиворжове он начальник. Дык скажем, вот попрет, чать... Мотор не запускался. Моторы внутреннего сгорания подобны знамени­ тым писателям, которые в свою очередь напоминают моторы внутреннего сгорания. При всей видимой исправности, внутри у них иногда чего-то не хва­ тает и они не действуют. — Кон та кт! — Есть канта кт! Ж -ж -ж ж .......! — Выключил!.. — Конта кт!.. Медведь, привязанный к правому переднему сиденью, ревел, ка к свинья. Нестягин замаялся. Вертел Бочаров, вертел Узлов, вертели охотники. Бронев, восседая на Олимпе юнкерса, равнодушно зачеркивал труды смертных: — Вы-клю-чил! — Ну, неколды нам,— сказал один из охотников, вытираясь.— Силки нужно доглядеть. Они постояли еще минуту. — Контакт. — Есть кантакт... — Эх, он все кантарит, да кантарит! Спины охотников, черные полушубки и ушанки, слились с чернотой дебрей. Снова замолчала нежить. Стало скучно. На миг показалось—не одо­ леть.