Сибирские огни, 1926, № 1 — 2

Таинство называлось «воздушным крещением» и «Октябринами». Из су­ хой купели выходили воздушные крестники— просветленные высью— расска­ зывали, приблизительно, так. — Хорошо там, товарищи, и не скажешь, ка к хорошо!.. Точно в лодке покачивает— вверх-вниз, вверх-вниз. Только вот, когда он на бок клонится, то смешно ка к-то ... «у, чувствительно! А в общем1, в; роде к а к в клети, только лучше: свет кругом и люди внизу— масенькие-масенькие... Слушателям необходимы, чрезвычайно' важны подробности. Спрашива­ ют, будто анкету заполняют. — Хорошо? — Хорошо! — А не трясет? — Куда! Вагон другой хуже трясет. — А ка к там сидетъ-то? — Сидеть? Сидеть там, милый, замечательно хорошо! К а к заведующий, в кресле! Только ремнем пристегивают... Ну, ремень не по нашему брюху, побольше немного. Солнце поднималось в зенит где-то над устьем Ганга. Голая земля к о ­ пей пропиталась блистающими осколками южного зноя. Нагретый воздух взлетал вверх, раскачивая аэроплан, ка к речной баркас, приплывший в Кар­ ское море. Нестягин говорил, что из радиатора получается «самовар». В од­ ном из цилиндров треснул фарфор свечи, мотор заверещал, точно испорчен­ ный пулемет. Бронев об’явил перерыв. Толпа енота придвинулась ближе. Те же неутомимые глаза смотрели на прекрасную машину. — Вот, совецкая-то власть все устроит!— с годростью сказал рабочий- коммунист. — Надо только больше организовывать,—вставил другой. — Погодь лет пяток, все полетим! — Я мекала какой ни на есть один смельчак найдется лететь, а тут и женчины,— звонко затянула молодуха.— Привыкат народ! По этому поводу Нестягин произнес речь. Он лежал в тени крыла. Бро­ нев обыгрывал Бочарова в шахматы. Нестягин обращался к Узлову, надеясь,-, что корреспондент записывает его слова. — Ленин говорит: «Государство сможет отмереть только тогда, когда люди привыкнут к основным правилам общежития». Вы понимаете’, что зна­ чит это: «Привыкат народ»? Для меня самое главное— растущая уверен­ ность, что мы все можем преодолеть. Человек привыкает к воздуху. Иногда по одной наслышке— привыкает. Современный планер, из дерева и материи, можно было бы построить во времена фараонов. Расчет его, во всяком слу­ чае, проще каменных сводов Эллады. Дедал мог бы летать не только в сказке. Техника, в узком смысле слова, здесь не при чем. Но только в XX веке, без- особого труда и жертв, наши планеристы научились парить в воздухе дольше и лучше хищных птиц, выслеживающих добычу. А в аэроплан мы садимся спо­ койнее, чем в лодку. — Сдавайся!—сказал Бронев. — Постой, постой,— зачесался «Авиахим». ’ — Манера всех салогов: проиграл ладью, а еще кулаками машет. — Помните,— говорил борт-механик,— с каким трепетом подходили к своим машинам первые авиаторы? Они погибали с громкой славой, ка к древ­ ние герои, но теперь мы знаем, что они гибли просто от безграмотности, с на­ шей точки зрения, конечно. На самом деле, летать нетрудно. Роберт Маран